слушай внимательно: они что-то о нас узнали
этот белобрысый мальчик с родинкой в пол-лица,
эта странная тётка, меня подвозившая до Рязани,
этот татуированный педик-официант
все они что-то знают, походу нас рассекретили
выходи на балкон только в темень, гася ночник
шкерься, теряйся, ножом сковырни с себя все отметины
если ещё не носил парики — то пора, начни
я тебя умоляю, меняй пароли и то, как я записана в телефоне
шмотки, фамилии и даже сорта наркотиков;
ты хотя бы не знаешь, что будет, когда они нас догонят,
это не снится тебе в кошмарах, как мне —
легко тебе;
мы не имели права даже на беглый, рассеянный перегляд,
даже сесть за соседние столики в суши-баре,
а теперь они вычислят нас — по чаду и по углям
и по людям, которых мы на своём пути сшибали;
посчитают урон; матюкаясь, оценят от нас ущерб
и господнев наказ о прощении будет тот чАс разорван:
нас достанут с деревьев, выколупнут с пещер,
приколотят гвоздями к прогнившей доске позора;
так что если прижмёт — вылезай даже вон из плоти,
убегай, даже если кровь закипает до пены и жжёт лицо,
это последнее слово к тебе.
в дверь уже колотят.
постарайся меня пережить
хоть на месяцок.