Избрали мне звёзды путь мрачный, окутанный
Кромешной судьбою во тьме без небес,
Я должен жестоко красть жизни, и с трупами
Делить свои тайны и пить вместе Tess.
Я должен спасать этот мир от злых нелюдей,
Дружить с револьвером приходиться, а
Преступников лживых стрелять каждый день трудней,
Ведь сердце — не камень, и плачет душа.
Мне имя — Палач, ведь я киллер законченный,
Который, наверно, не смеет любить,
В объятья ножей мои руки заточены,
Не в силах порвать я кровавую нить.
А просьбы людей всё ужасней со временем,
И юные твари мне платят за смерть
Родителей с рвущем их сердце волнением,
И я попадаю опять в круговерть.
Я — киллер, конечно, а значит, безжалостный,
Но часто тихонько рыдаю в углу,
Ведь ночью их крики звучат так несчастно и
Просят вернуть жизнь, но я не могу.
Те руки, что били в перчатках сползающих,
Багровыми струями рвались к земле,
Дрожат от картин жутких в мозг проникающих,
Где мёртвые взгляды припали к спине.
Скитаясь в пустынных дворах по асфальту, я
Не вижу лучей, лишь седой маскарад,
Что тянет дождём вниз промокшие пальцы, а
Когтистые ветры толкают назад.
Вдруг новый заказ прошипел вслух вибрацией,
То вызов от дьявола сына опять,
Согласно кивнув, кривым голосом в рации
Я принял запрос и обнял рукоять.
Но ставка стояла трудней и рискованней,
Заказчик велел альпиниста столкнуть,
И чтобы забрать все купюры и доллары
Придётся мне с парнем отправиться в путь.
Великие горы, объятые облаком
Дремали спокойно на старости лет,
А жизни команды сплели одной одою.
Орудие гибели не арбалет.
Под натиском мёрзлого стылого воздуха
Шагали упорно, как будто до звёзд,
А сердце сжималось под крепкою дозой ха-
Рактерной печали от страха, что нёс.
Ведь люди надёжно верёвкой заточены,
А я не сумел никого полюбить,
Наверное, сердце пороком испорчено,
Но я прерываю кровавую нить.