Офелия, Офелия! Кричал он вслед своей подруге, не видя ничего и, тем более, себя со стороны, опять, конечно же, в ночном тумане. Вещества присутствуют на пяти углах, улица Рубинштейна тому прямое доказательство. Хотелось нащупать грань, грань между забытьём и зависимостью обстоятельств. Означает ли забытьё прощение? Или перефразируя: зачем прощать, когда можно не придавать значения поступкам, не преследовать обиду?
«Он и она»... дай свет любви, как быть-то... это всё сродни поэзии, выходящей из госучреждений.
Кавычки открываются, многоточие… правильно построй свой быт, отредактируй унитаз от сточных труб, плодящих грязь в городских водоёмах, выкинь дом в окно, как Окурок, но и это не поможет…
Она шла, не обращая внимания на истошное мычание, мысленно она была уже дома. Если домом можно назвать квартиру из пяти комнат, содержащей десяток-другой незнакомых людей и непосредственно в её уголке мягкую кровать с поломанной пружиной, оставляющей на теле следы.
На кухне опять кто-то не выключил газ, это означало, что встать завтра придётся раньше, по причине того, что раскосопристарелая фрау поднимет шум как только проснётся, а встаёт она рано, благодаря честно нажитым недугам, которые её очень скоро сведут туда, куда должны.
Любая фаза – аллегория души. Переверни зеркало, притворись, что тебя нет.