Серебро бабьего лета

               
               
                Миниатюра

                Очевидно, и май, и июнь искренно раскаялись за дожди, холодную погоду и отдали нерастраченное тепло сентябрю, который принял верное решение и продлил бабье лето вдвое, а потом решил идти до конца: до последнего тепла, до последней паутинки.
           Лес еще зеленый, лишь кое-где можно заметить светлые рыжинки, как у сорокалетней женщины: несколько седых волосков в голове. Солнце еще не добралось до верхней точки, поэтому его стрелы пронзают деревья с одной стороны, да и то там, где кроны реже. Если пристально присмотреться замечаешь паутинку, потом еще одну, а потом на освещенном участке видишь, что их множество. Они тянутся от дерева к дереву, от куста к кусту и кажется, что это как забытая у людей проводная связь, по которой деревья хотят сказать что-то важное 
друг - другу, перед тем как сбросить наряды и замереть до весны. Я долго вслушивался в звуки леса, пытаясь разобрать  и понять: о чем исповедуются деревья. Именно исповедуются, ведь связь идет по нитям серебра, а потому информация  важная, а главное честная и от души. Я вспомнил: как часто в лесу, собирая грибы, проходя между деревьями, расположенными в двух, трех метрах друг от друга, путь преграждает длинная паутина. И думаешь, а как паук смог так далеко дотянуться? Оказывается, он выпускает длинную нить, которая по воле ветра цепляется за отдаленное дерево. Тогда паук бежит по натянутой нити  и, добежав до ее середины, выпускает свободно висящую нить и по ней спускается, свисая вертикально вниз.  В этом положении он прядет еще одну паутинку, пока не встретит другую опору. И вот уже и каркас готов. В итоге паук плетет сеть в два слоя: первый – сухой для себя, чтобы быстро передвигаться, а второй – липкий, для добычи. Иногда у комлей деревьев  паутинки натянуты от молодых побегов  к другим, а зачастую к высокому цветку тоже тянется серебряная нить, но она не такая длинная, порой всего до полуметра. А в самом низу паутина в форме параболы с замкнутой сверху горизонтальной более толстой ниточкой. А внутри параболы натянуты мельчайшие сеточки, через которые уже никто не проскочит. Но сеточки пусты, видно площади малы. А паук, спустившись вниз по сухой спирали сеточки, терпеливо ждет, когда  во вторую спираль – липкую сеточку - попадется добыча, ведь еще на лету и мухи, и стрекозы, и мошки, и осы, и шмели. А все потому, что  еще очень тепло, а днем даже жарко - прямо лето, вот только темнеет рано: уже в семь вечера. Глядя на  произведение искусства паука, невольно думаешь, что у него в брюшке не только неисчерпаемая паутинная фабрика, но и голова на месте, ведь его работе может позавидовать самая искусная кружевница.
              Неожиданно мое внимание привлек  поползень своей невероятной ловкостью и подвижностью и способностью передвигаться. Особенно мне понравилось, как он бегает по стволу дерева вниз головой. А еще мне показалось, что черная полоса, идущая от клюва через глаз до затылка, придают ему хитроватый вид. Тем временем солнечные стрелы уже пронзали другой участок  леса - солнце неумолимо поднималось. Но и там множество серебряных нитей и как раз на высоте человеческого роста. Вслух вырвалось:
- Зеленый лес в серебре!
« Природа дана человеку, чтобы он стал лучше, чтобы он приблизился по красоте к ней, - пронеслось в голове, - чтобы он слился с ней воедино».
             Выйдя из леса на открытое пространство, наблюдаю летящие паутинки - «пряжу богородицы»,  как заметил К. Паустовский. Она сверкала на солнце. Одна из длинных паутинок опутало лицо. Пока я снимал ее, молодой паучок, чувствуя опасность, покинул конец паутинки. А ведь он летел осваивать новые места для добычи, а я невольно прервал его полет.
             Глядя на летящие паутинки, мне кажется, что это летят мои грустинки за прошедший год, и там где они опустятся, непременно прорастут лесные или полевые цветы. Неяркие, но точно добрые!
                Виктор Попов