Если смерть — это только смерть,
что станет с поэтом бездомным
и с вещами, которые спят
оттого, что никто их не вспомнит?
Ф. Г. Лорка, “Осенняя песнь” (1918) (в пер. О. Савича)
Обрывки молитв заглушая глаголом
Приказа: сентябрь — завершенье сезона,
Игла водосточной трубы проколола
Помято-зелёное тело газона.
И клевер, усеянный крошками хлеба, —
Соседство буфета — водою промыли,
По капле стекающей в горлышко неба,
Где солнце забросано облачной пылью.
Само тяготенье исчезло — ослабло? —
Я сам это видел — не пОмню, откуда, —
Как серые тучи — подобия яблок —
Насыпали, выровняв, горкой на блюдо.
У всякого дерева выросли крылья, —
Увядшие листья рвались на свободу, —
В домах по соседству окошки закрыли —
На улице ветер гонял пешеходов.
Сиреневый свет, искажавший предметы,
Внезапно погас, и нежданной наградой
На землю упали осколки кометы —
Китайские яблоки горнего сада.
Листва — на просвет показалось — поспела, —
Один водосток, очевидно, простужен:
Небесное блюдо совсем опустело,
Вершины деревьев купаются в лужах.