Давным-давно, в маленьком тихом городке, на чердаке старого дома жили черная кошка и белый кот. Когда-то жители дома перенесли на чердак разные ненужные вещи, да так о них и забыли. И много лет пылились там резные комоды, потемневшие зеркала, сундуки, полные разного допотопного добра… Были там и горы книг, и стопки пожелтевших писем, и старые игрушки… Фестоны паутины украшали все это сказочное царство вне времени. Но, знаете ли, для кота и кошки это было милейшим прибежищем – тепло, уютно, крыша над головой, да еще и такой «интерьер»… Пушистые жители такого необычного чердака тоже были со странностями. Кошка трепетно любила все это старье, разговаривала с ним, слушала истории жизни каждого предмета, часами могла глядеть в тусклые зеркала и вызывать отражения прошедшего… а еще от людей она выучилась худо-бедно читать и по слогам разбирала мудреные толстые книги. Но больше всего ей нравились волшебные сказки, водившиеся на чердаке в изобилии. А после прочтения она пересказывала эти истории белому коту. Кот был чуть ленив, как и подобает настоящему коту, и читать не любил, да и сказки в кошкином пересказе ему нравились гораздо больше оригиналов. В долгие зимние вечера, уютно свернувшись клубочками на старом пледе, они погружались в прекрасные сказочные миры, и перед изумрудными их глазами пролетали танцующие цветы и говорящие драконы, рыцари неслись во весь опор на помощь милым принцессам, и добрые звездочеты предсказывали лишь благоприятное будущее….
Из круглого чердачного оконца открывался прекрасный вид на городскую площадь. Там, утопая в зелени деревьев, стоял маленький провинциальный театр. Кот и кошка, не чуждые искусству, иногда совершали настоящие «выходы в свет». Кот пудрил усы золотой пудрой, найденной в чердачных закромах, кошка повязывала на кончик хвоста кокетливый алый бант, и они отправлялись в путь тайными кошиными тропами, по лабиринтам крыш, подоконников и хрупких лестниц, спускались на площадь, быстро пересекали открытое пространство и взбирались на ветку самого высокого дерева, откуда виден был весь театральный зал. Слух у кошек хороший, да и окно часто было приоткрыто, так что наслаждались они представлениями вполне. Кошку восхищали декорации и неимоверные наряды лицедеев, а кот… кот был навеки пленен капризнейшей из дам – музыкой… когда смычки касались струн, когда пальцы пианиста порхали по клавишам, когда божественная флейта звучала так нежно-призывно, - ах что, творилось тогда в его душе… О том ведают лишь кошачьи боги, ну и, может быть, еще черная кошка… Несколько дней после представления кот ходил будто пьяный валерианой и пытался напевать мелодии и порою даже арии, за что был весьма нелюбим жителями дома, не понимавшими тонкой творческой натуры и не ценившими всех его колоратур…
У белого кота была заветная мечта, которою он не делился даже с черной кошкой, - он хотел научиться извлекать из пианино те дивные звуки, что рождались под тонкими пальцами музыканта. Но, но… столько разных «но» стояло перед воплощением мечты в реальность… и трудность реализации, и страх быть пойманным злым сторожем, и самый большой страх – страх неудачи… А мудрая кошка, слушая его послетеатральные напевы, тепло сияла зелеными глазами, нежно гладила его бархатной лапкой и – просто верила, вне зависимости от результата. Ведь это же был ее кот, самый лучший кот во всем мире. И все у него обязательно должно получиться…
И кот – решился. Втайне от подруги, когда увлекалась она очередным фолиантом, скользил он белым призраком к зданию театра, острым коготком открывал крючок на окне и пробирался в святая святых – театральный зал. А там, под черным чехлом, спал огромный и загадочный инструмент, и будто бы тихо гудели его струны, вспоминая тысячи касаний… Кот приподнимал чехол, открывал крышку, стараясь не шуметь, и тихо-тихо пробовал воспроизвести звучавшие у него в голове мелодии. Да, четыре маленьких кошачьих лапки не сравнятся с десятью пальцами умелого пианиста, но нет ничего невозможного, стоит лишь очень захотеть. И он – играл. Игра эта больше была похожа на какой-то причудливый танец, так как коту приходилось бегать по клавишам взад-вперед, чтобы достичь хотя бы подобия гармонии… но – четыре лапки творили чудеса, а порою и пышный хвост подключался к процессу игры, и – звучала музыка…
Сторож театр, глуховатый на одно ухо, как и все сторожа, порою просыпался от странных звуков из театрального зала, но списывал все на шалящее воображение и потом рассказывал сотоварищам перелицованную под провинциальный городишко историю о «призраке оперы»…
Так проходило время. Кошка замечала таинственные отлучки кота, но вопросов не задавала. Она просто знала, что все, чему должно свершиться, - свершится, нужно лишь уметь ждать. И вот настал этот миг.
Весенняя ночь сияла мириадами звезд, и полная луна царила на синем бархате неба. Деревья струили аромат свежей листвы, а камни мостовой отдавали тепло, подаренное лучами жаркого солнца. Город спал. Кот, напустив на себя максимально таинственный вид, пригласил свою черную леди на прогулку. Они часто гуляли теплыми ночами, и ничего особенного в этом приглашении вроде и не было, но в этот раз все было как-то особо торжественно и сказочно. В воздухе витало предощущение чуда.
Пройдя привычным маршрутом, они поднялись по знакомой ветке к окну театра, заблаговременно приоткрытому. Кот сделал приглашающий жест, и они очутились в театральном зале. Кошка никогда еще не была внутри и очень удивилась. В пустом зале посреди сцены стояло фортепиано, без чехла, с открытой крышкой, с двумя зажженными свечами в канделябрах… тишина замерла и ждала – музыки. И она прозвучала. Дивные, неземные звуки лились из-под вдруг ставших такими ловкими и гибкими белых кошачьих лапок, и мелодия, никогда доселе неслыханная, раскрывалась во всей своей красоте и гармонии… и не было мира вокруг, раздвинулись стены зала, и шли две души по лунной дорожке, и говорили друг с другом и со звездами…
Много воды утекло с той волшебной ночи. Изменился и разросся городок. Теперь здание театра кажется еще меньше на фоне новостроек… Ветшает большое дерево у окон зрительного зала, и недолго уже стучать его ветвям в оконное стекло. Снесли старый дом, выходивший окнами на площадь, и нет больше того пыльного уютного чердака, с которого все начиналось… А что же кошка и кот, спросите вы? Ах, они прожили девять прекрасных, насыщенных жизней, полных и радости, и печали, ведь что же за радости – без печалей?.. Они ушли по радуге. Пусть не в один день, как пишут в сказках, кому-то пришлось чуточку подождать… Но там, за радугой, конечно же встретились вновь. А дальше – о том ведают лишь боги…
А что же – музыка? Музыка осталась жить, ведь любое творение гения – бессмертно. В ту далекую волшебную ночь многие жители окрестностей проснулись в своих уютных постелях от какого-то неописуемого, сладкого замирания сердца, и даже самые немузыкальные среди них сберегли в душах дивную мелодию, их разбудившую. А более музыкальные – записали по памяти, и музыка ушла в мир, неся радость и счастье.
Старый сторож театра еще здравствует и любит вечером за рюмкой вина рассказывать всем охочим до чудес странную историю о «призраке оперы», что ночами играл на пианино и в лунном свете оборачивался белым котом… А верить ему или нет – это уже ваш выбор. Но чудеса приходят ко всем, даже к самым отчаявшимся и неверующим. И, если вы подойдете теплой весенней ночью, в полнолуние, к старому театру, то услышите, как дивная мелодия чуть слышно звучит из приоткрытого окошка зрительного зала… А потом две тени, черная и белая, легко выпрыгивают из окна, взбираются по ветке старого дерева и оттуда – по лунной дорожке, к теплому сиянию звезд…
13.02.2015