Стальная колея несла от губ, от дома,
Где все для НИХ давно сбылось и улеглось,
В далекий городок за нитью небосклона,
В забытую страну надежд и первых рос.
Где как у всех в дали - у каждого и каждой -
Остался островок печали и надежд,
И неоткрытость тайн, несказанная важность,
Несыгранный дуэт, непройденный рубеж.
Несла его вперед не быстрая машина,
А память прошлых лет и любопытство дня.
И был перрон пустым, накрытым будто миной,
Дождливым этот день, как горечью объят.
И вот знакомый дом, такой же мрачно-серый,
Точь в точь, как вечер в тот, унесший его прочь,
В слезах прожил, скупых, а, может, все же верил,
Что ОН вернется в нЕрастраченную ночь?
И два слепых окна - без штор и бликов солнца.
- Скажите, здесь жила девчонка и ждала?..
ОН будто бы спросил глухую деву-монстра
И утонул в глазах.., потухших навсегда.
Бежал ОН или полз от прОклятого дома,
Не мог простить себя или жалел, как мог?..
Да, Бог ЕМУ судья, пред Богом все мы гномы:
Какой не выбрал путь, а всё один итог.
И вновь в Москву – назад, а в лабиринте улиц
Почувствовать себя ищейкой тихих ниш,
Спустившись с облаков в набитый душный улей,
Где небом назовут соцветье грязных крыш.
А где-то далеко, в плену слепых иллюзий
Судьбу молила вновь та девочка навзрыд:
- Пусть счастлив будет ОН – я стану его Музой –
И мною до небес, до смерти не забыт.