Над бездонною черною бездной,
Где встречаются духи небес.
Для смертных там нету места,
Летит стрелой яростный бес.
Там где из недр земли,
Бил ключом жаркий огонь.
В клубах из сажи и пыли,
Мчал меня мой чёрный конь.
Полон был злобы мой нрав,
Всех я ненавидел живых.
Презирая и слабость и страх,
И мир что царил среди них.
Но суров был один из царей,
И однажды вспыхнул конфликт.
Приказав подготовить скорей,
Поход для расширения границ.
Власти своей разрешив,
Запад весь захватить.
А кто пойдет супротив,
Убить или поработить.
И ад поддержал его нрав,
Все духи войны были с ним.
Победы венец одержав,
Был твёрд он и не сокрушим.
Империя сладкий соблазн,
По вкусу он войнам всем.
Блеск ярости чёрных глаз,
Прекрасен как царский горем.
Когда демоны духом с тобою,
То в страхе все люди бегут.
Изящно бросаешься в бой,
Ты в ярости бешенства - брут.
Меч от смерти людей не спасёт,
Если нету в них злобы и зла.
Готов падать ниц царских ног,
Признавать его право на власть.
Рождала впрочем героев земля,
Что бесстрашно сражались со злом.
И они живота своего не щадя,
Непокорно шли напролом.
Восхищая храбростью силы небес.
Были верными миру людей.
Но я - адский яростный бес,
Ненавидел их всех сильней.
Одного растерзал я во сне,
А другого под землю забрал.
Ведь хрупка была глина их тел,
Хотя дух их - был чистый метал.
Император уже залил кровью,
Запад весь, пол востока и юг.
Но по милости бога, с любовью,
Прошел по земле такой слух.
Что герой один есть умелый,
Способный тирана побить.
Он - могучий, умный и смелый,
И способный его победить!
Он собрал тоже мощное войско,
Духом смелость вселяя в сердца.
Лишив запад былого спокойства,
До имперского дошел он дворца.
С намерением железным и твёрдым,
Конец положить тирании царя.
Брать злодея живим или мёртвым,
Как только вспыхнет заря.
Имперское разбросано войско,
Кто где, один тут, другой там.
А в замке уже беспокойство,
Ведь столица открыта врагам!
И тут я взошел на землю,
Проходя во покои царя.
Обещал растерзать чужеземца,
Если он к себе впустит меня.
Царь чувствовал - дело плохо,
На сделку долго не шёл.
По-препирался конечно немного,
Но всё ж подписал договор.
И когда все войска схлестнулись,
Дрались из последних же сил.
Кровью улицы захлебнулись,
Сколько бой тот солдат сгубил.
Много умерло храбрых воинов,
И стой и с другой стороны.
Но вот царские встали покои,
И тот час были окружены.
Что ж, мы оба были с мечами,
Я Властитель, и Славный герой.
Царь был разбит и отчаян,
Но вкусил всю его боль.
И молвил тогда Защитник,
Сдавайся, иль будешь убит!
А я прорычал - Ах ты живчик!
Давай доставай же свой щит!
Не понял что с дьявольской силой,
Столкнулся он в этот раз.
Но светом мне грудь опалило,
Сиянием его светлых глаз!
Давно все уже со светом,
Мы демоны в давней вражде.
Но мой удар был ответом,
Проделав дыру во щите.
Он резал мечом пространство,
С молитвой всегда на устах.
А я в своем черном коварстве,
Ввергал его сердце во страх.
И вот когда дрогнули ноги,
Я снял с головы его шлем.
И он задыхался от боли,
Я думал издохнет совсем.
Но он всё в отчаянии бился,
Никак я не мог отрубить,
Главы его, и очень злился,
Когда стали из пушек палить.
Достойным был этот противник.
Всё кончил - двойной удар.
Когда он проткнул моё сердце,
А я булавой череп смял.
И рухнули тогда два героя,
На сырую багряную землю.
Захлёбываясь от крови,
Смерть приняли оба в бою.
Но войско героя полнее,
Взяло город под свою власть.
Они оказались сильнее,
Царю суждено было пасть.
И хоть пришло много орудий,
Устроивших огненный дождь.
Побеждены были стольные люди,
И сгинул навеки их вождь.
В конце же распалась империя,
И договорились войска,
Чьи будут теперь эти земли,
И молвили - По рукам!
А я был извечно расстроен,
Что сколько не лей людям кровь,
Не будешь зол и доволен,
А к ним придет снова любовь!
И милость ангелов неба,
Хранит их от вечного зла.
Давно я у них уже не был.
Забыл я про все их дела.
Но грянут великие битвы,
И будет раздолье для нас.
Где многие будут убиты,
Огонь их вражды не погас.
Есть слухи что станут разумны,
Как ангелы святы они.
Но вижу - пока что безумны,
Полны все враждой в эти дни.
Когда то и я был как ангел,
Мне чужд был яростный гнев.
Но раз я с собой не поладил.
И вспыхнул как огненный лев.
Но думаю это я тут остыну,
Быстрей став овцою ручной,
Чем эта людская скотина,
Устроит внизу рай земной.
А пока в клубах адской пыли,
Над бездной лечу ледяной.
Когда-то все духи любили,
И верили только в одно.
Но мчатся тысячелетия,
Скрывая пылающий свет.
Которому верные дети,
Мы были все с ранних лет.