Труби труба, звени стрела!
Вам время всё ещё не вышло:
На поле грозная орда
С покровом ночи тихо вышла.
Под отблеск тысячи костров,
Среди соратников горбатых,
Мамай сидит-сей сын богов,
Войны и горя беспощадных.
Своей костлявою рукой
Он держит плеть на изготове-
В грызню товарищей с тоской,
Прислушиваясь по неволе.
Они пришли сюда за тем,
Чтобы сломить чужую волю,
Но сами стали, лишь никем,
В обьятьях плети с мокрой солью.
Хан, посмотрев на них, привстал,
Его глаза блеснули злостью:
"Довольно -тихо прошептал-
Не то подавитесь вы костью.
В большой, поверженной земле
Вам всем найдётся своё место.
И будут города в золе,
А люди обратятся в бегство.
Мы сломим здесь Руси хребет,
И дань платить нам всех заставим,
Безбедно будем жить сто лет,
И сыновьям ещё оставим."
Мамай на миг оцепенел,
Орлиный взор его глядел
Сквозь мрак слепящей пустоты.
Казалось ,были в нём черты
Свирепого в погоне льва ,
Рычанье тигра, глаз орла.
И вот идёт уже борьба
За право жизни на земле-
Герой получит всё вдвойне:
Награду, славу, знать и лесть,
А побежденному лишь честь.
Вдали раздался топот ног,
Поднялись клубы серой пыли.
Гонец вернулся точно в срок
До смерти загнанной кобыле.
Упав перед большим шатром,
Весь сьежившись под взором хана,
Словно шакал, пополз ничком
К ногам всесильного тирана.
Страх хищником в него проник,
Вселился в каждой божьей жиле,
К зубам прилип немой язык,
Глаза живым стеклом застыли.
Когда-то был он пастухом,
Ещё играючи юнцом,
Он полюбил степных коней.
Ничто дороже и ценней
Представить он себе не мог.
И с ними не был одинок.
Везде,где конь,его ждала.
С улыбкой светлая судьба.
Но юность быстро пронеслась.
Коварная, подобралась
И влезла в душу, злая хворь.
Неисчерпаемая боль
Томила сердце изнутри,
Пропали дерзкие черты,
Когдато пылкого юнца.
Нет взгляда, нет того лица.
Теперь он был всего гонец-
Отребье средь стальных сердец.
Араз-так кажется зовут.
И войны молча слова ждут.
Мамай стоял, его терпенье
В минуту подошло к концу.
Рука сорвалась и в мгновенье
Клинок приблизился к лицу:
"Какую весть ты мне принес
Паршивый, жалкий, грязный пес?"
Араз очнулся, чувства в нём
Воскресли утренним дождём.
"О всемогущий наш правитель,
О властелин нашей судьбы,
Вселенной целой покровитель,
Великодушный царь земли!
Князь Дмитрий с войском выступает,
Подходит к быстрой реке Дон.
И с каждым часом пополняет
Свои ряды дружиной он.
К нему идут со всей округи
Купцы, ремесленники, слуги-
Все жаждут гибели своей
От наших луков и мечей."
Он замолчал.
Мамай стоял,
Вдыхая грудью сладкий дым.
Пять сотен тысяч перед ним,
Готовых встать одной стеной.
Но смогут ли? Немой слюной
Сглотнул измотанную весть:
"Моих костров в степи несчесть,
Но Русь сейчас, как никогда,
Мечем и кровью сплочена."
Вдали лениво полз туман,
Казалось ,что татарский стан
Совсем забыл ночной покой,
Немолчный ропот.
И босой
Араз поплелся тут же прочь.
Холодная чужая ночь
Забрала все остатки сил.
Бездумно он ещё бродил
Среди разбросанных костров,
Но чёрной тенею покров
Ночной к земле уже упал.
И жалобно в степи шакал
Завыл,застывший, на луну.
Араз вознес свою главу.
О Тенгри! Ты создатель мира ,
Ты сделал горы и моря,
И в облаках твоих спесиво
Поют нахальные ветра!
Ты управляешь всем, чем хочешь,
Ты заставляешь птиц летать,
На небосвод холодной ночи
Ты звезды бросил нам сиять!
Возри ж на бедного кешега!
Я здесь молю тебя один:
Не дай мне умереть эшегом,
Не опазорь моих седин!
Звёзды зажглись краше огней,
К реке на водопой быстрей
Бежал измотанный табун,
Как смоль лихой пред ним скакун,
Гарцуя сказочно играл,
То догонял , то отставал,
То снова в шаг копытом бил,
И на спине его шутил,
Играя мускулами луч,
"Как он прекрасен и могуч,-
подумал про себя Араз,-
и твой придёт последний час,
Когда от старости и ржи
Закроешь ты глаза свои".
В ту ночь Араз совсем не спал.
По-прежнему в степи шакал
В отчаянии протяжно выл,
И ветер волнами шутил,
Облизывая берега,
И медленно в него тоска
Вползала,как змея в нору.
Прогневал он свою судьбу
Беспечной юностью своей,
Теперь среди чужих огней
Вдали от дома,от семьи
Навек прощался он с людьми .
Знакомый голос в тишине
Раздался вдруг -
И в стороне
Увидел он возле костра
Натянут,словно тетива,
Стоял в хояге кожей сшит
Могучий,сильный джиучит.
То был племянник Урускан.
Ремнем обтянут гибкий стан,
С садаком прямо за спиной
И с саблей в ножнах расписной.
"Абый, идём скорей сюда,
Мы жарим твоего коня".
Тот голос был как сладкий дым
Таким забытым и родным,
Таким далеким и живым,
Как солнца поздний,яркий луч,
Пробивший стену чёрных туч.
Араз учтиво дал поклон:
Воспоминания, как сон
Пред ним поплыли наяву:
Он вспоминил,как в степи траву
Для жеребенка собирал,
Как в одиночестве мечтал
Увидеть дальние края,
Услышать как поёт листва
В предгории могучих гор,
Вмешаться в самый жаркий спор
Между бурлящею рекой и серой каменной скалой
И разглядеть среди ночи
Зачатки пламенной зари.
И вспомнил он свою семью:
И мать, и братьев ,и сестру.
Мать пела звонче всех ветров,
И колыбельная без слов
Легко текла в пустой степи.
Давно погасли звёзд огни
В прозрачном небе голубом
И облака белым гуртом
Спеша ползли в немую даль.
Ни страх, ни бедность, ни печаль
Не омрачат их долгий путь
И ,может быть, когда-нибудь
Они всё ж вспомнят о степях
В горячих, солнечных лучах.
Блюдо из крольичих голов
Румяным цветом запеклось,
Белой струей в кувшин лилось
Парное козье молоко,
И мягкой поступью легко
Сестра ,как звездочка в ночи,
Парила над ворсой шахры.
С ее главы свисал игриво
Отцом подаренный наряд.
И вспомнил он тот милый взгляд
Из под чернеющих бровей
И локон с вьющихся кудрей.
Вздымая в небо к солнцу пыль,
Топча безжалостно ковыль,
Братья летели по степи.
Они с утра уже вели
С окрестных гор дикий табун.
И только старый с ними гун
Знал, как ловить степных коней:
Он бросился, духи степей
В миг понесли его вперёд,
Кровавый исподлобья пот
Залил усталые глаза.
Смахнув рукой, он гнал коня
Наперерез их вожаку,
Скрутив в руке туго петлю,
Напрягшись в тонкую струну,
Он бросил на того аркан-
И в страхе бьющийся торпан
Рванулся прочь что было сил,
Но было поздно:
Гун свалил его на землю и, пока
Конь обдирая все бока
Вгрызаясь в горькую траву
Боролся за свою судьбу,
Кипчак рукой его сдавил
И в зубы вожжи нацепил.
Так горел день,
Редкую тень
С облезлым носом нашёл пес,
Его желание сбылось:
Наесться до смерти костей,
Прощальным взглядом на людей
Смотрел он с видимой тоской,
И воздухе немой волной
Плыла уныло тишина.
И только редкий звук плетей
Вгрызался в ребра лошадей.
"Абый!"- и снова ночь вокруг.
Оружья лязг и блеск кольчуг,
И горделивые глаза,
И языки в жаре огня,
И ржанье сотен лошадей,
И слабый ветерок с полей.
(Продолжение следует)