( из ранее опубликованного и не только )
Дантес же вечный и живой.
Уж как оно там приключилось..., но был приказ от Бога дан,
Точнее божеская милость - родился Пушкин Александр.
Он с детства метился в поэты, уже с младенчества творил.
Благословил его на это старик Державин Гавриил.
И в гроб спускаясь простодушно, екатериненский акын,
Успел воскликнуть: "Ай да Пушкин! Какой ты, Ай да сукин сын!"
Потом всё было, "как в аптеке", стихи, поэмы и т.д.
В суровом позапрошлом веке. В тяжёлом творческом труде.
Цари его не поддержали, и царедворцы заодно.
И всё подкалывал Булгарин, обыгрывая в домино.
Враги потешились на славу, поэта славя на словах.
Но Пушкин написал "Полтаву", и "О семи богатырях".
А царь сказал: "Ребята хватит, кончай базар, и ша (конец)."
И камер-юнкером назначив, позвал поэта во дворец.
Тут Пушкин выпил со старушкой, и вдруг его попутал бес, -
Он в шубе лёг на раскладушку, где ловко прятался Дантес.
И застреляли пистолеты, у Чёрной речки "над Невой".
Потом стихи "На смерть поэта".
Дантес же "вечный и живой".
*************
Был век в литературе.
Был век в литературе,
Он звался золотой,
И только полный дурень,
Заспорит тут со мной.
Там Пушкин был и Гоголь,
Не нынешний отстой.
Но вот им на подмогу
Явился Лев Толстой.
Не декабрист, не пьяный,
И даже не еврей,
Он вырос на поляне.
Что может быть ясней?
Он не ругался матом,
Не делал, что нельзя,
И будучи лишь графом,
Не метился в князья.
Но был к народу близок,
И не был интриган.
Ввиду таких коллизий,
Расцвёл его талант.
Сперва он верил в Бога,
Но после пренебрёг,
И Римский папа строго
Вершил ему упрёк.
Ленив он был едва-ли,
Трудился цельный день.
Его критиковали
Все те кому не лень.
Любил людей всем сердцем,
Но и неправ бывал,
Сам Александр Герцен
Его критиковал.
Он был весьма наивен,
Но вовсе не бревно,
И дедушка Калинин
Критиковал его.
Своим аршином мерил,
Поскольку был колосс,
Но сам великий Ленин
чинил ему разнос -
Что он не то гутарил
И подставлял щеку.
Что в сущности он барин.
А попросту - Ку-Ку.
Как я уже заметил,
Толстой наш был не глуп,
И сочинил сюжетик
Про вдруг оживший труп.
Давал людЯм советы,
И кротость превознёс.
Каренину при этом
Столкнул под паровоз.
Смотрел вперёд и дале
Всю правду говорил.
И сам товарищ Сталин
Не раз его хвалил.
Конец его печален,
Зато он наш кумир,
Мы в школе изучаем
Роман "Война и мир".
*****************8
Такое время. История одного инцидента
(автор Пародистишка)
Конечно Пушкин это Пушкин,
Он "наше всё", всё это так.
Но если вспоминать "до кучи",
То был ещё и Пастернак.
Кругом монархия и горе.
Суровый век, тоска и мрак.
И вдруг, как надпись на заборе,
Явился Боря Пастернак.
Парнишка вовсе не геройский
(интеллигентен, слаб и вял),
Он обладал особым свойством,
Всё рифмовал, да сочинял.
Кругом поэтов тьмы и тыщи,
И каждый третий - Мандельштам,
Но наш Борис, совсем не лишний,
С другими рядом крепко встал.
Кого-то время не щадило,
Другие "сами по себе".
А по Борису... как-то мимо,
Хотя конечно поседел.
И всё бы кончилось "на славу",
И славно кончилось, как пить...
Но шведы, вспомнивши Полтаву,
Решили русским досадить.
Вот тут политикой запахло,
И получился инцидент.
Хрущёв туфлёй Живаго трахнул -
Тот окочурился вмомент.
На Пастернака ополчились,
И он конечно пострадал.
Такое время: или - или.
А вот другого Бог не дал.
**********************
Увы и ах
В прикиде замшевом
Литейным шастает ,
Да на Васильевский косит глазок.
Туда гондолою - занятье долгое,
Куда там линии,
Даёшь Нью-Йорк.
Ещё завистники
Готовят выстрелы.
Уже в истерике блаженных рать.
Ужо попробовать поесть "У Нобеля".
Тогда не верилось,
А нынче всласть.
А эта Пестеля уж больно тесная,
И морды корешей в парадняках.
Совсем не хочется вертаться к отчеству.
Эрзац-Венеция, увы и ах