Седеют небеса, взмывая ввысь,
Просторы сей степи не умиляя.
И где-то вдалеке, как-будто рысь,
Бежит вдоль по степи, изнемогая.
Ты раз посмотришь на пейзайж сей - красота!
Великолепие и божество бесспорны.
Но если посмотреть издалека,
Увидишь жизнь той рыси благородной.
Всю жизнь, стараясь взмыть, как птица, ввысь,
Взлетая, падая - так миллионы раз,
Со стороны казалось будто рысь
Лишь гордость выставляла на показ.
Питала все надежды на прекрасный взлет:
"Вот-вот должно случиться чудо!"
Но каждый раз, пытаясь, жизнь всю на пролет
Ради сей взлета отдавала.
И вечерами у костра
Сидела, плакала и грела лапы,
Ее, как хищника, издалека
Лишали жизненной отрады.
Однажды темной и суровой ночью,
Людины прискакали на конях,
Нашли ту рысь во сне полночном,
Во сне она могла лишь позабыть свой страх.
И ворвались людины, разбудили,
Схватили рысь ту без стыда!
В мешок какой-то положили,
И поскакали на конях.
Та рысь и не пыталась убежать,
Она устала от сей жизни.
Лишь молча, губы свои, сжав,
Моменты вспоминала в мыслях.
Родные и любимые - все были,
Они любили все ее безумно.
Пока та рысь имела силы,
Тогда любовь казалась обоюдной.
Подумала о жизни бренной рысь.
И, стиснув зубы, поклялась
О том, что больше взлетам ввысь
Она природу жизни не придаст.
О том, что людям жизнь дарить,
Не ценящим тебя, и не любящим.
И отдавать себя, дотла сгорать,
Сродни мечтам вновь миновавшим.
А на границе мыслей всех,
Прервали рысь людины жутко.
И подстрелили, не скрывая смех,
В глазах ее все стало мутно.
Бежать пыталась эта рысь.
Вдоль по степи, от тех людин.
И вдруг увидел эту рысь
Один прекрасный из людин.
И ближе подойдя, он понял вмиг,
Что рысь та бездыханно прилегла.
И чтоб мученьям всем ее придать конец,
Он лишь укутал рысь, она в иной мир отошла.