На юге Вьетнама без края поля,
Расчерчена мелким квадратом земля,
Хозяйств там без счёта крестьянских
И волн не слыхать океанских.
Там редкость большая заморский турист,
Там с давних времен культивируют рис,
И вод не заметно движение
В каналах систем орошения.
Крестьяне там в поле с утра до утра,
Но есть в тех местах необычных гора,
Куда и комфортно, и быстро
Автобусы возят туристов.
На гору на эту ни ночью, ни днём
Попасть невозможно обычным путём.
Туда только птицы летают,
И скалы её окружают.
Там жизни духовной приметны следы,
Там в солнечный день сквозь деревья видны
В бинокль буддистские ступы,
Но входы туда неприступны.
Иные пути на вершину ведут:
Проложен канатной дороги маршрут,
И движутся, как на картинке,
Австрийской работы кабинки.
Умчится кабинка в небесную даль.
Ты крестишь себя и немецкую сталь
И, узник стекла и металла,
Взираешь на острые скалы.
И птицы проносятся мимо тебя.
Ты веришь в каркас своего корабля,
И в прочность прозрачного пола.
Плывёт голубая гондола.
Но, если присущ тебе страх высоты,
Зачем на вершину отправился ты?
Тут, верно, какая-то тайна,
И, вряд ли, всё это случайно.
Ведь там на вершине, в немой вышине
Скрывается что-то на синем холме:
Какой-то таинственный камень,
Что создан простыми руками.
На верхней площадке гондолу качнёт.
Вьетнамец покажет, где выход, где вход,
Служитель могучей машины,
Но это ещё не вершина.
На каменных склонах деревья растут,
И вверх по ступеням туристы пойдут
Туда, где, как гид утверждает,
Их каменный бог ожидает.
Того, в ком от страха душа не замрёт,
Крутая дорожка наверх поведёт
Без поручней и ограждений
Из тысячи белых ступеней.
Сначала туристы почти что бегут,
Встречают их молча на каждом шагу
Буддийских святых изваяния
Различного пола и звания.
Они медитируют, им не до нас.
Как будто их лица сокрыты от глаз
Слоями тяжёлыми пудры,
И пальцы их сложены в мудры.
Всё выше петляет тропа меж камней,
Всё глубже дыхание уставших людей.
Ползёт вереница людская,
Ступенек уже не считая…
Но тот, кто, вершины достигнуть сумев,
Раздвинет упругие ветви дерев,
В немом изумлении застынув,
Увидит такую картину:
На фоне прекрасных цветов и лиан
Лежит на зелёной траве великан.
Недавно уснул он как будто,
И это, конечно же, Будда.
Волшебны изгибы могучих телес.
Он, облаком чистым сошедший с небес,
Рукою вьетнамского парня
Из белого высечен камня.
Он словно устал и прилёг отдохнуть.
Украшена свастикой белая грудь
Меж складками белой одежды,
И сомкнуты юные вежды.
Над ним в позе лотоса пятеро будд
Ему величавые гимны поют,
И каждый неслышно вещает
О том, что его ожидает.
Покойно лежит он на правом боку,
Громады камней его сон стерегут,
И смертные, как лилипуты,
Толпятся у спящего Будды.
Он тот, у кого за спиной пустота.
Постиг он, что весь этот мир – суета.
Не знает, не видит, не слышит
Возни любопытных людишек.
И весь его вид говорит нам о том,
Что сон лишь реален, что жизнь – это сон,
И с каждым однажды случится,
Что он вдруг от сна пробудится.
И каждый услышит Божественный стих,
И жизнью наполнятся сущности их,
И всяк будет добрым и честным,
Когда станет он бестелесным.
И люди дивятся заморским богам
И, к чуждым спеша прикоснуться стопам,
Уверовав то ли, прозрев ли,
Старательно делают селфи.
…
На юге Вьетнама в немой вышине
Невидимый город сокрыт на холме:
Не Китеж, не Пешт и не Буда…
Там дремлет всеведущий Будда.