Спуталось в раме.
Гудение сдвигало обеляя,
Хорошо драме
прощать саму себя,
когда позади генерал-свингер,
а впереди десять новых фломастеров,
раскрашивающих гера.
Исра-искра-до-в выл-мать-off.
Случайно присел на чужой стук on.
Царапая и вникая.
Без команды команданте И.
Длясь до нельзя,
а он говорит: "растли".
Треск и скучно.
Говорение затормозилось плачущим
стеклом.
До дьявола язычков,
и хорошо быть поющим,
когда дно пройдено,
и только катается орех в трубе,
вдувая сотне по сто.
Имя непроизносимо.
И только водка за окном
лижет уздечко.
Сбиваясь до иже.
И ещё ближе
лиже т лиже т лиже т.
Полтинник трубочкой в Анталию.
И виджет посылаемый вне ю,
на а кончать и только.
Левоногие ходят правой,
спрягая незримый клю в.
Сбилось как-то.
Май заполз под брючину.
Зачем-то.
Чори! Чори!
Умер на юге,
когда говорящий по чину
чинил пикачу.
На юбке чужой волос.
Я хочу
фурой почистить яблоко.
Мак как-то и новоявленный.
На Ко н я.
По касательной выискивая розово.
Меняю яйцо на чеку.
Пикассово всё-таки.
Гранж.
Купаж.
Сорви шляпу с Пу.
За столом волна ударяет об клавиши.
И Банши
шуршит фольгой
в казуистике
нужных слов,
когда жизнь
куражится, опьяняя пространство
до блаженства нищего,
и сон впрыскивает рёв мустанга.