когда город отнимет тепло переписок и текстов, когда думаешь не о учебе, а выгодном бегстве, когда раненой осени кружится ворох листов – тогда грусть достигает предела, границы, рефлекса. по сырому асфальту, по небу, что в лужах ты шествуй и пытайся понять:
«почему? я ведь не был готов»...
небо серое, время подходит, наверно, к обеду. вспоминаешь, как раньше орал: «нет же, нет! не уеду!», как мечтал, чтобы рейс задержали на двадцать минут. вспоминаешь, как мог завалиться к любому соседу просто так, поболтать, просто влиться в любую беседу. а теперь твой сосед где-то там,
ну а ты –
где-то тут.
в мыслях что-то плывет: «я скучаю… скучаю я… очень. как ты там, мой морской, полыхающий яхонтом Сочи? это так непривычно. меня где-то ждут. где-то ждут…». вспоминаю душевные, теплые, мягкие ночи, разговоры и слезы, объятия, нежность… а, впрочем, я опять проложу туда точно когда-то маршрут.
листопадом закружится осень. и снова по кругу. ну, а мне бы куда-то, ну, может, хотя бы в Калугу или в холод, мороз [вы же знаете, я про Норильск]. походить босиком по песку… даже просто по лугу! и обнять как малУю сестренку родную подругу, и увидеть, как падает в омуты солнечный диск.
а пока мои губы дрожат на стеклянном стакане, за окном – темнота, только свет свой ношу я в кармане, поправляю, за ухо закинув, упавшую прядь. вместо смеха и шуток – лишь тексты на мертвом экране, слезы стелют глаза пеленою – и я как в тумане, но пишу я. пишу для того, чтобы не закричать. пусть сейчас за окном только дождь и простуженный вечер, но в душе не потухнет огонь нашей будущей встречи, мы протянем от дружбы тугую и крепкую нить. и пока между ребер горят, развеваются свечи – не сгибаются пусть под ударами сильные плечи. это сложно, но ради такого и стоит нам жить.
мой закат оробело коснется лоснящихся прядей и увидит в печальном, но стойком, светящемся взгляде, в моем сердце большую как космос надежду о том, что когда-то приближусь я к звездной и вечной Плеяде и в как ветер беспечном, серебряном я звездопаде посмотрю, как звезда на прощание машет хвостом.
когда город отнимет тепло наших слов, разговоров, когда кажется, сердце – разбито, как чашка фарфора, когда чудится, будто ты рыба, попавшая в сеть – распахни свои веки, все книги, всю душу и шторы. пусть пройдет сквозь тебя много света и столько же горя.
[падать в пропасть, мой друг, это – знаешь ли, тоже – лететь]