[тучи чернеют, а люди внизу, точно мошки. сумрак, сгущаясь, доводит порой до озноба]
девушка с темными веками, грацией кошки вниз свесив ноги, сидит на краю небоскреба. девушка в черном, со стижкой каре, перегаром свесила ноги и смотрит в огни автострады. тьму разрезают ужасные желтые фары – вместо часов и минут друг за другом декады льются и льются. а девушка дышит как ветер, пепел бросая на джинсы свои и колени. сумрак становится мягче. и вот, на рассвете звезды расходятся и расплываются тени. ветер все кружится, девушка курит, смеется – волосы красные, ярче любого заката. скоро, сейчас… (через вечность?) однажды очнется. скоро проснется со смелостью от акробата. скоро Земля распахнет свои сонные веки. дым растворяется горечью с запахом лета. только сейчас – тишина, точно в библиотеке, разве что сердце стучит, будто из пистолета. вниз свесив ноги, сидит на краю небоскреба девушка с грацией кошки и волей пантеры – трещинки губ, пересохшее, красное нёбо, голос как гром и глаза с чистым проблеском веры. красные волосы, взгляд как на сцене софиты, шелк и помада, парфюм, что мешается с ветром, бабочки, где-то подкожно навечно зашиты. небо как будто ковер – мягче теплого фетра.
солнце как яркое знамя висит над рассветом. птицы, прощаясь, закружатся над проводами. девочка видит прекрасное-красное лето,
и, закрывая глаза,
ему машет
руками.