В серо-сиреневой заброшенной бухте
Пристали вдруг два корабля.
Он тих и угрюм. А за ним, ухо в ухо,
Лобастые псины сидят.
Он в крепости был в своём одиночестве,
И псы за спиной – не в счёт.
Затворник. Чудовище из пророчества.
Какую же лодку он ждёт?
Один подойдёт, тронет лапой просяще.
Другой в бок боднёт: «Не скули…».
А он потирает рукой, где садняще
Под содранным шрамом сквозит.
Он может занять чьё-то место в каюте.
Он может встать у руля.
По крепости грохнуть прощальным салютом
И в море уйти от себя.
Но значит, напрасно в шершавых ладонях
Столетия сердце берёг.
Суровую нежность и верность в поклоне
Заставить склониться не мог.
По узкой песчаной полоске до борта
Дойти было – пять шагов.
Вернуться на родину? С пёсьим эскортом?
Вдохнуть дым горящих садов?
Багровые полосы в солнечных бликах.
И горькое небо в глазах.
Ты стал крепостным своей крепости тихой.
Тебе и не нужно – назад…