Холодно. Как же, ей-богу, сыро,
Мерзло стучаться костяшками внутрь.
Хочется мне неземного эфира,
Чтоб растекался во мне перламутр.
Чтоб обжигал и в тумане безвольном
С криками птиц, улетевших на юг,
Эхом раскатистым, чтоб ушам больно,
Вой сиротливый накатывал звук.
Чтобы чернели увядшие тучи,
Помнил старик о прибое морском,
Чтобы для сердца излюбленно лучше
Прямо в желудок из глотки комком.
Чтобы часы в суете не трещали,
В зеркале видеть не слезы в глазах,
Чтобы меня иногда навещали
Ценные сны о других берегах.
Не вспоминать, как однажды сказала
Что-то не то и совсем не тому,
Чтобы в пространстве забытого зала
В штиль не метаться бедово уму.
Чтобы во мгле и пустующем мире
Ярость не тлела и в бой не звала,
Чтобы в своем голубом кашемире
Я одиночество вслух приняла.
Чтоб на повестке тюрьмы без процесса,
Ропот забывши, поставила имя.
Чтобы отстали безликие бесы
И сожаление умчалось за ними.
В ямах дорог, где вода помутнела,
Я не хочу омывать свои ноги.
Дай же, судьба, чтобы я потеплела,
Дай мне для счастья простые предлоги.
Дай мне покой, что ты всем раздавала,
С ним ведь живут, не тревожась в ночи.
Чтобы и я на денек понимала,
Что это - быть, не таща кирпичи.
Вдаль, не тревожась, уверенно глянуть,
Видеть искру в ком-то также своем,
Не позволять в бесконечности кануть,
А зажигать лишь целебным огнем.