Висит площадка смотровая
на высоте многоэтажной,
не ведая, не прозревая
своей задачи пилотажной,-
висит окно,окно с балконом.
Стеной поглощена дорога.
Луна повисла отчужденно
над фонарем перед порогом.
Висят дома,окрест другие,
деревья, крыши. Воздух белый.
Снега, от окон голубые.
Двор притаился онемелый.
За стеклами в тепле уснула
в буфете дремлющем посуда,
и темнота перетекает сюда - оттуда.
Диван в гостиной убран наспех,
и лампа светит что есть мочи,
а обитатель кухни заспан.
Он совершенен этой ночью.
Он предан, как заветной цели,
густому белому пространству.
Он в центре ночи, мира в центре.
Теперь, непоправимо смертный,
он вечен вечностью мансардной.
Над миром снегопад. В жилище
тепло и тихо. Толщи пыли
на чердаке. Остановиться
могли снежинки, но забыли
замедлиться на светлой крыше,
спустившись дальше, ниже, ниже.
Так было. Мы лишь позабыли.
Всегда мы в этом мире были.
Между снежинками и пылью,
Своей или чужою былью.