На улице стреляют и орут.
Скрипит каретка, древний «Ундервуд»
Целует пальцы стёртыми губами
И кашляет – кончается строка.
Те, кто воспитан с детства голубями,
На всё глядят и гадят свысока.
Вечерний смог бензинов и упруг.
Московский климат человеку друг,
Покуда человек нейдёт наружу,
А наблюдает мир через окно.
Ворона философски смотрит в лужу,
Как Роршарх на аморфное пятно.
Гомер, прозрев, посмертно постит в блог,
Из твитов вырастает эпилог,
В котором Одиссей найдёт Итаку –
И не причалит автору назло,
Уедет в Крым, там заведёт собаку
И женится на девушке с веслом.
На улице дерутся и поют.
Мой «Ундервуд» на днях сбежал в приют
Для жертв поэтов, съехавших с катушек,
Алкая отпущения грехов.
Допью глинтвейн, пойду стрелять из пушек
По стаям пролетающих стихов.