уже наполовину пуст стакан,
но ты ещё не знаешь, Элоиза,
как там, в тени грузинских кипарисов,
страдает мальчик твой по пустякам,
камнями кормит море и кричит,
надеясь, что Босфор и Дарданеллы
на берег ему выбросят ключи
и отворит он ржавые вольеры.
верхом желает на волках и львах
ворваться, как захватчик, и отдаться.
что тут поделаешь? ну, любит он размах!
но у другого не было бы шанса.
разлук и расстояний вечный сын,
он всё за лёд пытается хвататься,
и вместо вин глотает рыбий жир,
чтоб до тебя одной живым добраться.
прости ему молчание и сон,
в котором он опять проехал мимо
портовый Нант, бушующий Лион,
в которых у тебя уже всё было.
и он на месте долго не сидел,
об этом он и сам тебе расскажет.
как жил недалеко от Вернисажа
и как сбежать оттуда вовремя успел.
там, в непонятных для тебя, чужих словах
он то и дело в чём-то признаётся,
ругается, танцует и дерётся.
что тут поделаешь? ну, любит он размах!
и, говорящий на обоих языках,
верхом на львах и на волках к тебе несётся.