ортопедическая зыбка релятивности.
Абабазоловое семечко
упало в всфенеибученную почву. Путч.
Порядком траченный апатией,
присел за столик я в "Иль Патио".
И всё-то тут вчера-вчерашнее,
невероятное, пропащее,
нева, мемориал для ей,
и караул ненужный дней.
На ниве отчуждённости буддийской – гении
в унылых серых колпачках. Пространство – тени
холмов разрозненных – фигур антитворцов,
нутром глухим наружу. Зеркала предтечами
в отталкивании укоренились. Вещи мы,
не кто иные. Астероидных шутов
орда изрытая. Как множество немножества.
В потуге смолоть, отработать, без опосредования, диалоговую колющую облачность значительная часть просеивает, впоследствии щипая по верхам.
Естественная просветлительно-насильственная двойственность – клинически-стерильно-белоснежная воздушная панель, когда нащупываешь шовчик и... клюёшь. Подкалывая невообразимым. Хищная стремительная чистота-стрела, в неё нутри бродящая, как лист стремительной тотальной чистоты, законченной ещё до.
Окаменелая рефлексия. Неравный разговор вне свойств.