* * *
Осенний Бог в чердачный полумрак
Вливается как масло. И отсюда
Он заполняет терпкий быт сосуда,
Который называется барак.
Барак - священник, выбравший затвор:
Скоромен, худ, безлик и чернорясен,
И на его задворках старый ясень
Листвянкой рук благословляет двор.
А в том бараке пятилетний я -
Невыразимый, искренний и кроткий -
Терзаю вилкой днище сковородки,
Картофельную сущность бытия.
Стволы деревьев как диджериду
Гудят и плачут, вспоминая лето.
И больно мне. Рождённый с болью этой,
Я с этой болью, видимо, уйду.
Земная пыль дождём приглушена,
Просвет окна сквозь занавески узок,
И потому из всех на свете музык,
Во мне преобладает тишина.
В той тишине - я вижу или нет? -
Поток ручья стремительный и шустрый,
Как зеркало разбитое под люстрой,
Неравномерно отражает свет.
Сияет жизни радужная клеть,
Но мне пять лет и я в неё не пойман.
Моей реки разливистая пойма,
Однажды схлынет и начнёт мелеть.
Начнёт мелеть и буду я готов
Учиться лгать и прерывать полёты,
И музыку раскладывать на ноты
И свежесть гармонических ходов.
И будет бой и брань, броня и брак,
Но будет вечно знать и помнить кто я -
Осенний Бог чердачного покоя,
Печально стерегущий полумрак.
Истра, осень 2017, октябрь.