Я читаю мечты, как истлевшую книгу,
И страниц пожелтевших на пальцах труха,
И какая-то фраза сложилась в интригу
И легла на бумагу строкою стиха.
Эту книгу, забытую в старом чулане,
Паутиной подёрнул заброшенный век.
Лепестки голубого когда-то тюльпана
Вдруг блеснули слезою с опущенных век.
Но исчезло видение в сумерках дома,
Только хлопнула дверь, пропуская мечты.
И усталая тяжесть старинного тома…
И со вздохом: «Прощай», - прошептали листы.
Я ушёл. Вспоминал чью-то робкую нежность
И то, как на прощанье взмахнула рука,
И как будто случайно, как будто небрежно
Промелькнувшую ярко полоску чулка.
Что осталось? В ночи под дождём мостовая,
С фонаря у аптеки провизорский свет,
И навстречу бредёт, от тоски изнывая,
И бормочет под нос себе что-то поэт.
И его гениальность сияет во взоре,
Оцветоченный нимб над его головой;
Где ступает нога, возникают узоры
И уносятся в ночь дождевою водой.