Щегол – озорная и очень красивая птица,
Их стайки кочуют для поиска скудной еды,
Но снегом закрыты их все пищевые границы
Но голод - не тетка, а истинный путь до беды.
Беда подкрадётся и чаще всего незаметно –
Ночная пурга, а потом ещё сильный мороз,
Который ворвётся, всю душу пронзающим ветром,
А хочется жить, смерть нелепа, обидна до слёз…
Вчера одна стайка, играя, в наш сад прилетела,
Я песни услышал, как будто вернулась весна,
Погода плохая, но птичка так радостно пела,
В природе февраль, а она пробудилась от сна.
Сегодня метёт, но всё та же весёлая стайка
Опять тут как тут, почему же солист не поёт?
Наверное, болен, замёрз, перетянута гайка,
Нахохлившись, тихо сидит – видно, помощи ждёт…
Я ближе к нему, ну, а он полетел мне навстречу,
На нижнюю ветку присел, я к нему подошёл,
Рукой потянулся, увидел в глазах его вечер,
А может быть ночь и к нему я ладони простёр.
Я бережно взял эту малую, хрупкую птицу,
Он мелко дрожал, ведь, природы закон превозмог –
Свободу на клетку сменял, это же не годится,
Но он так решил, потому что иначе не мог…
И, лёжа ничком на моих леденящих ладонях,
Карминной головкой, уткнувшись меж пальцами рук,
Он как бы стонал, только птицы, как люди, не стонут,
Он верил в меня, понимая, что я его друг.
Дыханьем своим согревал я озябшее тело
И он потихоньку потухшие глазки открыл,
И чуть шевельнувшись, он крылышком двинул несмело,
Но больше ему не хватило ни духу, ни сил…
Я гладил его, и дыханием грел, и старался,
Хотя чётко знал, что уже и без нас решено,
Я Бога молил, чтоб живым мой щеглёнок остался,
Любовью согрел, как случается в лучшем кино.
Я знал – невозможно ему возвратиться из комы,
У птиц жизнь и смерть, как друзья, почти рядом совсем,
Я Бога молил, по хорошим делам мы знакомы,
Чтоб только ему хоть немного помог, а не всем.
Ну, вот и свершилось – случилось великое чудо,
В глазах его снова волшебный огонь засиял,
А я, как и прежде, спасателем жалостным буду,
Чтоб в жизни моей никогда и никто не пропал.
Мой милый щегол у меня погостил так немного,
Пошло потепленье и солнце пробилось в окно
И я отпустил мою птичку в лихую дорогу,
Дай Бог ему выжить, дождаться большое тепло!
Весной я приметил, как милый красивый щеглёнок
На яблоне в кроне изящное гнёздышко свил
С подругой своей, но меня уважал, как цыплёнок.
Которого я в инкубаторе сам выводил.
Он так замечательно пел для меня и подруги,
Старался, как мог, из последних своих птичьих сил,
А песня была о любви, обо мне, как о друге,
Которому он за спасенье, за жизнь заплатил.