Мария Петровна не носит платки и галстуки,
с недалеких времен опасается цвета красного.
Носит нарукавники «по-бухгалтерски»,
на собраниях держится мнения единогласного.
Мария Петровна, ходит в столовую с сумочкой,
и ватрушки кладёт в пакет полиэтиленовый.
Но звонок на урок вызывает её из сумрака,
оторвет от стакана белого, однопроцентного.
Каждую третью пятницу каждого месяца,
идёт к автомату с зеленым прямоугольником,
и ей хочется закричать, зареветь, повеситься,
но дочь по-прежнему замужем за алкоголиком,
и внуки растут... и растут быстрее, чем кажется,
словно долги на розовом крупными буквами.
А по весне на окне зеленеют саженцы,
чтобы стать «своими ягодами да фруктами».
Время горькое, тягучее, как суспензия,
Потому что, ни на секунду нельзя проштрафиться!
Ей лет восемь назад бы уйти. Но - никак на пенсию...
И Мария Петровна рисует, и чертит графики,
пишет планы, отчеты, проекты для эффективности,
платья шьет, вырезает ночами звёздочки.
Ей в районе нет равных в результативности
Двенадцать грамот почета лежат на полочке.
С неба падают тайные слоганы от инквизиции:
в крестный ход, как можно настойчивей, звать родителей...
У Марии Петровны к небу своя петиция,
но закон ею соблюдается неукоснительно:
обеспечить явки! И мнения! И собрания!
Овладеть за две ночи методикой презентации.
У Марии Петровны духовное перегорание,
замещение, продленка, диспансеризация...
Мария Петровна от школы и до магазина
крестный ход завершает, стараясь держаться прямо.
Смотрит в небо и, голову запрокинув,
наизусть,
нараспев
читает ему Хайяма.