В пятнадцать лет она была стройна
И очень гибкой девочкой была!
В неё влюблён был Коля гимназист,
Но Анечка его не замечала,
по одному студенту всё страдала...
Студент не замечал её,
Ему ведь было всё равно.
Она бесилась и рыдала
и от отчаяния не знала,
Как ей студента покорить,
как без него на свете жить!
Повеситься пыталась на гвозде,
Но видно слабо гвоздь
забит был на стене,
Он выпал, чем сумел
спасти её вполне.
А тут ещё в семье было неладно,
Отец открыто изменял,
транжирил деньги и пропал.
Семью свою совсем оставил,
но Аннечку свою наставил:
Чтоб декаденткой не была
и про стихи забыла навсегда.
Она писать стихи не перестала,
-Ахматова, их подписала,
Фамилию прабабушки взяла,
Татаро-княжеского рода та была.
Гуляя с няней,
в парке Царского села,
В траве булавку
в виде лиры вдруг нашла.
Она была уверена, что лиру,
гуляя Пушкин потерял,
И ей свой дар,
как лиру передал.
Возможно Пушкина она
по настоящему любила,
И становилась неземной,
когда о нём лишь говорила.
Но время шло,
студента позабыла,
а безответная любовь -
ей душу юную дотла спалила.
С тех пор утратила
способность увлекаться,
Оставив право за собой
лишь увлекать,
Любила ровно и спокойно
и научилась всё прощать.
А Коля Гумилёв?
Он всё ещё в неё влюблён,
Хотя и не был с ней знаком.
В сочельник, накануне Рождества,
Они и встретились,
возле Гостиного Двора,
Где познакомились,
как вышло навсегда.
Он Аню долго добивался
и вот она, согласие своё дала.
Венчались в 1910 под Киевом,
В церквушке небольшой,
Потом уехал Гумилёв с женой
В родительский свой дом родной.
Ей было в нём не очень-то уютно,
Диванчик узким, твёрдым был,,
Она и спать там не могла,
А просыпалась и сидела,
Но изменить, хоть что-то, не хотела.
Свою свекровь она лишь раздражала,
И даже верить сама стала,
что накликает всем беду.
Она с опаской относилась
ко всем способностям своим:
Могла людей видеть насквозь,
умела сны растолковать,
И многое могла предвидеть
и многое могла понять,
А главное умела всё прощать.
Вот почему не повела и бровью,
Когда влюблённый её муж,
который годы её добивался,
Полгода после свадьбы не прошло,
А он вдруг в Африку сорвался...
Какие разные они!
Какие разные у них стихи!
Он жаден был до впечатлений,
Она - любила созерцать!
Она любила по ночам писать
и не могла рано вставать.
А Гумилёв уж спозаранку,
работавший прилежно,
укорял: "Сладко спит молодая жена,...
только муж не ложится, ему не до сна"
Но от своей несравненной Анны,
умчался в Африку опять...
А что же Анна? а она - в Париж!
К кому? Да к другу своему,
к Амедео Модильяни.
Тогда он беден был и не известен,
Они гуляли по Парижу под дождём,
Под очень старым и большим зонтом.
Ходила по Парижу в белом платье,
В широкополой шляпе из соломы,
С огромным белым страусиновым пером,
Чем восхищала всех мужчин при том!
А Модильяни? Он её боготворил!
Шестнадцать ей портретов подарил.
А уцелел в Царском селе - всего один!
Из Петербурга доходили слухи,
Что муж из Африки приехал не один,
Ах, эти слухи, словно мухи.
Но Анна этому не удивилась,
С изменами давно она смирилась,
Но отомстила, как могла,
И пачку писем Модильяни,
Нарочно подложила Николаю.
Друг друга от души простили,
И снова, как и прежде , они жили.
Но началась Война 14года,
За ней и революция в России,
И где Ахматовой было взять силы
Разруху, голод пережить,
Весть о расстреле мужа получить,
Одною сына Лёвушку растить.
Свекровь конечно помогала,
Но денег очень не хватало,
Всё что могла, всё им пересылала.
Скиталась долго по знакомым
И наконец нашла она приют
В служебной квартире Шилейко.
Он был прекрасно образован,
Но был язвителен,
капризен, даже груб.
А Анна стойко всё терпела,
Но как Шилейко излечил свой ишиас,
Она с ним сразу развелась.
Но снова стала без приюта,
А надо было Лёвушку забрать,
И некогда ей было выбирать,
Ей Пунин помощь предложил,
А заодно её руки он попросил.
Была опять нелепой её жизнь,
Пришлось жить вместе
с бывшею женой
и его дочерью родной
В отдельной комнате,
но проходной.
А Лёвушке совсем не повезло,
Лишь коридор холодный для него.
Но участь Пунина была предрешена,
Расстрелом кончилась она.
И снова Анна с Лёвой без угла.
Но началась ещё одна война,
Эвакуация в Ташкент, нужда.
А когда кончилась война,
Арестовали Лёвушку тогда.
Семнадцать месяцев
в очередях тюремных
Трёхсотою Ахматова была...
Но как она тогда писала:
" Я была не одна...",
Потому что страна
с нею вместе тогда была.
Саму Ахматову не трогали пока,
Но в августе 1946 года
Случайно Зощенко увидела она.
Он был растерян и убит.
Наговорила ему слов для утешенья,
Потом случайно прочитала
В одной из напечатанных газет,
Постановление ЦК,
где Зощенко был назван хулиган,
литературною блудницею - Она!
А на собрании писателей сам Жданов
Вбивал, как гвозди страшные слова:
"До убожества ограничен диапазон её поэзии,
поэзии взбесившейся барыньки,
мечущейся между будуаром и молельней"
После чего, испуганные насмерть,
решили исключить послушно
Ахматову из своего союза,
Голосовали все единодушно.
Потом же мучились без сна,
А вдруг им встретится она?
И что им делать? Как им быть?
Здороваться иль мимо проходить?
Ахматова пожала лишь плечами,
И удивилась, " зачем великой стране
надо пройти танками по грудной клетке
одной больной старухи"
Ахматова с годами располнела
И усмехалась про себя:
"Стара собака стала",
Но также привлекательна была.
Вождь умер, стали перемены,
А в день рожденья Николая Гумилёва
(15 апреля 1956 года)
Вернулся с каторги сынок.
Он стал блистательным историком потом,
Но матери простить не смог
Всех своих детских бед, обид.
Ахматова тогда сказала:
"Теперь две России глянут
друг другу в глаза:
та, что сажала и та
которую посадили."
И встретив критика однажды,
Карьеру сделавшим на травле на неё,
с ним кротко поздоровалась она.
А он спросил только: "зачем?"
Она ответила в ответ: " когда вам будет
столько лет, сколько мне,
и у вас будет дырявое сердце,
тогда вы поймёте, что всегда лучше
поздороваться, чем наоборот!"
" Странствующей бесприютной государыней" -
назвал Ахматову поэт Иосиф Бродский.
Зато теперь нашла Анна приют,
Литфонд ей выделил жилище в Комарово,
Что называлось дачею тогда:
Крылечко, коридор, веранда и комната одна.
А в комнате: лежак с матрасом,
где вместо ножки, был кирпич,
ещё был стол из бывшей двери,
висел рисунок Модильяни,
ещё было икона Гумилёва.
Вот всё, что было у неё.
В глубокой старости,
Ей первый муж приснился.
Он шёл по Царскому Селу,
Она ему навстречу шла,
Он протянул ей носовой платок,
Чтоб слёзы вытереть могла.
Потом они, одетые в лохмотья,
Бродили в переулках, в темноте,
И были этим счастливы вполне.
Великая русская поэтесса Анна Ахматова
скончалась 5 марта 1966 года в Домодедово Московской области.