К тебе душа чертила путь свой птицей
и — вниз, окаменев...
Вся в кровь изранилась о стекла и о спицы,
что щерились в окне.
И вот он, Апокалипсис и морок —
горячий ком в сугроб.
А та, которой ты ничуть не дорог,
тебя целует в лоб.
Мертвы её слова и поцелуи —
о, как не видишь ты?
Но час прозренья все же неминуем —
всплывут мои черты,
проступят словно радуга на серых
осенних небесах.
И взвесишь ты любовь, надежду, веру
на внутренних весах,
постылые рассудочные гири
швырнёшь на край земли
и вдруг поймёшь: мы в этом Божьем мире
быть счастливы могли!..