Атанасу Далчеву
Поэт с большой... его боготворил
я в юности бореньями убитой,
издалека почтительно следил,
завидовал его простому быту.
В тот день, когда на фронт я уходил,
на улице мы встретились случайно,
и давнюю вину я ощутил
любви своей невысказанной в тайне.
Баул тяжёлый к месту донести
нежданно он приблизившись помог мне.
Свою «пятёрку» рядом уместив,
я ощутил тепло его ладони.
Полегчало руке, увы, не мне:
стихи бы декламировать по ходу
поэта, человечища вдвойне,
а я собрался биться за свободу.
Заботливо спросил он о родных,
о девушке, которая... «Найдётся!»
Сосну ли ночью на перекладных,
с друзьями, или с кем служить придётся?
Узнав, что доброволец я, он стал
«мирить» меня: «Подумайте о главном:
сначала дом, не порох и металл.
Нелепо биться насмерть ради славы!»
«Свободы ради!» —возразил я. Он
парировал: «Вас мучит не свобода.
Есть в слове этом и фанфарный звон,
и тишина под чистым небосводом...»
Расстались мы тепло. Себе не мил,
казнюсь: дурак, поэту не открылся.
Меня на фронт он не разубедил,
и я в своей охоте утвердился.
Радой Ралин
перевод с болгарского Терджимана Кырымлы