По тёмной прихожей тихо ступает Германн.
Его победить нетрудно - одною левой.
Он думает, что ему я откроюсь первой...
Да можно ль побить пиковую королеву?
И пусть увидит лишь остов былых роскошеств.
Бесхитростный...как лукавство щекотит нервы!
Ведь я понимаю, как мы с тобой похожи,
изрядно похожи, послушай меня, мой Германн.
Французской краской,помадой, пундрой комод заставлен.
Пришёл в потёмках - уйдёшь наутро и будет славно!
В мои альковы, решись подслушать мои заботы,
где дряхлы даже ковров ворсистые переплёты...
Иди же, Германн, мальчишка лютый, герой фальшивый!
Здесь всё смешалось, года и люди, но сердце живо.
И тень по штофным обоям скачет. Я пыль. Я плесень.
О, как ты мило сейчас ребячлив...Банкуй! А если?...
...По тёмной прихожей, прижавшись к стенам атласным
он тихо уходит. Возврата уже не будет.
И волос его белее кудельной пасмы.
А всё туда - же...И всё по - прежнему в карты мутит.
Давно под гнётом земли отдыхает его графиня.
А он всё мается, наивный, пустоголовый...
Банкует, мечет, "метлу кидает", досель, доныне.
Кричит он : "тройка, семёрка, дама!" И всё по-новой.