вольный перевод стихотворения "Before the ice is in the pools...", 1858:
ПЛАТЬЕ
Не жаркий снег, не пенье льда
Под лезвием конька --
Всё это я и так сполна
Упрячу в закрома.
Не строгий пост, не Рождество,
Не ярмарочный гул --
Здесь чудо тайное моё
Наброшено на стул:
В широком платье без затей
Брести в рассветный час
Белёсым сумраком полей
В росе из Божьих глаз.
Кто скажет: "белая луна",
Кто скажет: "ночь прошла",
Но кто забудет все слова
И плачет у ручья?
-------
Тайный холод лета, да!
Эмили спит глубоким-глубоким сном, без сновидений. Но вот глаза открываются, целый мир наброшен небрежно на спинку стула, он ждёт, чтобы его надели как простое платье. Вот чудо, вот тайна Эмили Дикинсон. Но кто такая сама Эмили Дикинсон -- вот вопрос.
Мир невозможно перевести с языка на язык, поскольку он сам и есть многообразие языков, потрясающая игра языков. Любое слово изменяет его непоправимо. Невозможно писать о мире, можно лишь позволить миру писать себя.
Мир не отделён от восприятия. Мир это и есть восприятие мира. Это лишь платье Эмили, сырое от росы.
Мир сам пишет себя, нам лишь кажется, что пишем мы. Нет никаких поэтов, и, разумеется, никаких переводчиков, есть лишь Поэзия, лишь спонтанный мир.
Спасибо, Амале, за доброе отношение к моим опытам. Ваше видение очень ценно для меня. Оно приглашает смотреть дальше, и самое главное -- оно приглашает смотреть на того, кто смотрит. Откуда разворачивается творчество? Где его корень? Кто такая Эмили Дикинсон? И что случается, когда она действительно открывает глаза?
(из переписки с Амале)