Каждый раз упрекал он на пирс прилетавших чаек:
- Недалёкие птицы! Нет лап четырёх - нелепость!
По-кошачьи - ни в зуб, только корчат с себя зазнаек.
Хвост - не хвост. Недостойны. На том разговор исчерпан.
Каждый день поносил их кошачьей своею глоткой,
Даже к людям, ласкаясь, всё мякал кошачью правду.
Чайки в небо взмывали, купались в воде холодной.
Кот, на жизнь намурлыкав, шёл спать под кошачью лавку.
А представьте теперь, что тот кот был бы всем начальник...
И кошачий язык был бы чайкам понятен тоже...
Чайки с чувством вины превратились бы вмиг в незнаек...
Перестали летать, и пример брали только с кошек.