Коня на скаку остановит…
Н.А. Некрасов
Снова хата горит и взъярился норовистый конь.
Так куда же сперва? Под копыта? а, может, в огонь?
Или к чёрту послать распроклятую бабью судьбу?
Жизнь похожа на ад, на кромешную с Богом борьбу.
Вот мишень номер восемь и десять патронов. Гори,
Моя бедная, сирая, Богом забытая хата!
Ты свободен, скакун! По команде – живое – замри!
На щеке холодок - отпечаток стального приклада.
Я кладу указательный палец на нервный крючок
И на мушку беру беспросветную женскую долю:
Мендельсон – распашонки – кастрюли - свекровин упрёк -
Ссоры с мужем - развод - алименты - дурман алкоголя…
Перед серыми буднями я безнадёжно слаба
И порою от жизни готова бежать без оглядки.
В молоко первый выстрел. (Удрать мне – увы! - не судьба.
Бог иное судил). Но, быть может, ошибка в прикладке?
Или дрогнули руки... Готовности к выстрелу нет,
Но вставляю патрон. Отчего-то неровная мушка…
(Верно, вспомнился опиум прежних заслуг и побед –
Для тщеславного сердца не сыщешь вернее ловушку).
Габаритная тройка. Ну что тут сказать? Поделом!
Неудачи – от Бога, за грех неуёмной гордыни.
Искусительной славой - проклятому бесу назло –
Обольщаться не стану и буду смиренной отныне.
Быть не может! Девятка? Счастливый и верный патрон!
(Или дело свершило стыдливой души покаянье?)
Спесь сурово и твёрдо ответным карается злом,
И ничто на Суде от Отца не останется втайне.
Но уводят от Бога мещанские страсти и быт.
Не живу я, но вязну в житейском болоте проклятом.
Оттого и четвёртый законно летит в габарит.
Габаритная тройка. (Инструктор заходится матом).
Тройка. Троица… Помнить о Боге всегда -
В ликовании, в горе, в плену нищеты и гламура…
Отче наш, хлеб насущный подай нам и – в центр листа –
Понимаешь, о чём я? Прости меня, грешную дуру!
Не десятка – восьмёрка. Инструктор глядит веселей.
Он устал от меня, но патронов ещё половина.
Потерпи, милый друг. Ты счастливее прочих людей -
Твой картонный противник коварно не выстрелит в спину
И в лицо не пошлёт смертоносного залпа огня.
Насмехаясь над странностью женских причуд и капризов,
Ты рутинно стреляешь в бумажное сердце, а я
Лиходейке-судьбе посылаю трагический вызов.
Верный промах! Удар в металлический щит.
(Не за то ль, что презрела смиренную бабскую долю?).
Говорят, будто кротких блаженством Господь наградит…
Отчего рикошет головной отзывается болью?
Есть иная страстишка, сулящая истинный ад –
Я нескромно себя называю творцом и поэтом.
(Отчего-то восьмёрка!). В душе – небывалый разлад:
Я-то знаю, что грех даже думать и грезить об этом.
Ведь без Бога - никто я, и нижет строку за строкой
Не больное тщеславье - на лесть я давно уж не падка.
Это – Дух, что дарован в крещении волей святой
Ради Божеской славы. (Восьмым выбиваю девятку!).
Не украсть этой славы – наложит печать немоты
Сам Господь на уста одержимого ярой гордыней.
Он ведь – Слово и Жизнь, сердцевина самой красоты…
Меткий выстрел - девятка… И нет вожделенней святыни,
Чем Господня Любовь. Это - высший вселенский закон,
И на сердце от веры становится томно и сладко…
Искушая судьбу, забиваю последний патрон.
Замерла. Не дышу. Отче наш! Ровно в центр! Десятка!