Бежал солдат, а в горле едкий дым,
Точнее порох гробовой могилы.
ЧленЫ…
Расчленены до рваных красных дыр.
Сухой губой шептал в Господне ухо:
«Помилуй»…
Но шепот никогда не превратится в крик.
Видар забивает рот гвоздями.
Загоняет кляп, чтобы ты затих,
Рвет глотку нестриженными ногтями.
Немая тишина.
Жадная до звуков. Скупая сука.
Редким разом ревела от боли,
Пробитая свистом гремящих пуль.
Гребла культями рядом с солдатом через лес, речку и поле,
Пытаясь помочь пройти этот нелегкий путь.
Пытаясь заглушить чувство утраты и потери,
Пытаясь сделать боль скоротечной.
Он должен понять, принять и поверить,
Что жизнь бессильна против смерти, что жизнь миг,
Смерть вечна.
Смерть…
Вспомнишь лучик, вот и солнце.
Черное солнце с обжигающей косой.
Идет, свища на рукоятке бронзой
Между хромым солдатом и кричащей тишиной.
Она топчет землю с самых давних пор,
Древнее всего этого мира.
Сея страх на нее смотреть.
Дело в том, что в райском саду помимо Адама, Евы и лукавого сатира
Жила смерть.
Три кита военного апокалипсиса.
От них никуда не убежать, ведь
Война в отличии от земли никогда не будет покатистой.
По плоской войне ходили
Солдат,
Тишина
И смерть.