Авторы (а скорее – номинаторы и редакторы) чутко реагируют на окружающую действительность. Подборка на диво осенняя: увядание, оцепенение, светлая грусть, то, что японцы метко называют "моно-но-аваре" (тоска по утраченному). И почти в каждом третьем стихотворении куда-то бежит собака...
Уровень подборки – высокий. Во всех без исключения текстах есть главное свойство состоявшегося стихотворения: упругость, не-вялость. Во всех – даже медитативных и меланхоличных – бьется сердце.
ЧЕРНЫШОВ «Ты»
http://www.stihi.ru/2015/10/27/1089 номинатор Алина Серёгина
Узкобёдрая, анемичная,
Только родинка на плече,
Да русалочий морок в личности.
Горький мёд, сочетанье черт.
Полы до полу, чуть сутулишься,
Как подросток, входящий в класс,
Как неясный апрель на улице,
Некрасивая через раз.
Остроумная, окаянная!
Прочитавшая до черта.
Моя трудная, моя славная,
Недостигнутая звезда.
Чёрта ради ты мне назначена,
А назначена – не дана?
Мне не видеть тебя взлохмаченной,
Заторможенной после сна.
Не делить ни постель, ни горести,
Чай не пить, наблюдая снег.
(Из чего, говоря по совести,
Мне последнее жальче всех.)
Непонятны, темны, изнаночны,
Вызывающе непросты
Проступающие русалочьи
Наспех спрятанные черты.
Первый текст изо всей подборки, хоть и оказался на этом месте случайно, но весьма удачно, поскольку задал всей подборке тон. Не тематически, но качественно. Проще говоря, это хороший текст. Можно предположить, что автор владеет техникой, много и все более качественно в жизни писал стихов – а от такого генезиса можно получить два результата. Либо начать писать гладко, крепко, мастеровито и ожидаемо для своих читателей, либо начать расшатывать рамки, искать какие-то новые средства выражения, подхулиганивать. И именно такого рода тексты, написанные как бы впроброс, хиляющей походкой от бедра, мне приятно читать. Этот текст написан с осознанием своих возможностей: рассчитанная степень неточности рифмы (уже куда свежее, чем "кровь-любовь", но еще не диссонирующе), не тупая, а легкая закольцованность ("русалочья" тема), нарочито корявенькое, разговорное "всех" вместо более уместного в правильной речи "всего", не-боязнь использовать "обыденные" слова, которых слабенький автор в этом контексте избегал бы, как огня: "заторможенные", "личности" пр. "Черт-черта-чёрта" – не бог весть, какая нить, но вполне работает. Две подряд не ради красного словца, а реально работающих метафоры во второй строфе – дуплетом – показывают способность экономно и быстро раскрыть образ. За развитием темы следить интересно и весело, это подкупает. Всего несколько строф, а автор успел несколько раз немного сменить регистр. Вышло цельное стихотворение, без пафоса и с хорошо настроенным взглядом на тему.
ТАНЯ АРСАК «Связь»
http://www.stihi.ru/2017/09/09/3338 отборочный тур для резидентов
За курсивом бетонных абзацев,
За брожением каменных тел,
Иногда начинает казаться –
Этот город меня проглядел.
Подпоясаться – вот и все сборы,
В сумку – термос, да ветер с тоской –
Я по духу, по точкам опоры
Никогда не была городской.
Пасть вокзальная хищно проглотит;
Поезд выплюнет где-то в глуши
Берендеевой.
Ёлок одротье,
Воздух цапельной ниткой прошит
Над лучком безымянной речушки.
Белит заводь весёлый маляр.
Суетливые береговушки –
В длинных норках суглинистый яр.
Поручейница в зарослях треснет,
Свистнет суслик, ударится язь –
Тут протяжней животная песня
И отчётливей дикая связь
С первобытностью, первоосновой.
Ладит альт канифольный пихтач,
Вековечие – в капле сосновой.
— Плачь, кукушка провидица, плачь,
Бейте, пойте, камлайте, гремите,
Бубны дятлов, юлы клавесин,
До тех пор пока в жёлтом зените
Ненаглядное солнце висит,
Мошкара и крапива кусают –
«Так и надо тебе – поделом».
— Так и надо…
Дорожка косая
На воде под утиным крылом,
Стайка рыб на бурливом пороге
За которым токует глухарь;
Да гремит по небесной дороге
Одинокий овечий болхарь.
Начавшись мощным урбанистическим аккордом, подобным знаменитому ерёменскому "В глухих металлургических лесах, где шел процесс созданья хлорофилла...", текст резко выдергивает читателя на лоно природы через муфту личной авторской рефлексии по поводу дихотомии жизни "мертвой" и жизни "живой". Как видите, сложный дискурс стихотворения – и рецензента побуждает к лихо закрученным фразам. Автор не давит на "чувства", не педалирует умиление, прекраснодушие и пустопорожнесть, которые так свойственны большинству текстов про русские просторы и родные сторонки. Ее способ куда больше меня цепляет. Этакая каталогизация, начетничество по отношению к окружающему пространству – создаёт эффект какого-то постиндустриального камлания (слово, кстати, удачно втиснутое в тексте на нужное место между трех простецких глаголов). Прием отработан не раз: тут тебе и внезапный болхарь, завершающий экскурсию, и окказиональное "одротье", над которым зависаешь, смакуешь, представляешь себе дерево, ощетинившееся дротиками и, довольный, читаешь дальше. К редким словам многие относятся настороженно: мол, слово ради слова, неуместное умничанье и демонстрация тезауруса, и вообще – по неожиданному воздействию сродни чуть ли не мату. Но, друзья, если уж поэты не будут вытаскивать такие слова на текст божий – кто вообще о них тогда позаботится? Даже если от них идет аромат филфаковских летних экспедиций, а не словаря, впитанного с деревенским молоком – не суть важно.
В стихотворении под видом пейзажа – куда более глубокий посыл. Не картина природы – ну действительно, нельзя в одном кадре уместить и стрижа, и утку, и язя, и суслика – а именно каталогизация, перечисление, игра образов, эпитетов – то, что в поэзии почти всегда интереснее прямоговорения. При этом текст правдиво скроен: и ненаглядное солнце, и чирк крыла по воде, и пихту в сухой смазке – всё видишь, всё так и есть.
АННА АРКАНИНА «предчувствие»
http://www.stihi.ru/2017/08/24/7980 отборочный тур для резидентов
на антресолях неба без печали
уложены по рангу облака,
и холодок к осеннему причалу
летит горчащей петелькой дымка.
из дома выйдешь – пропадаешь всуе.
висит у кедрача над головой
такая осень – кто ее рисует
густой сангиной, охрой неземной?
вот пес трусит в оранжевых подпалах,
постигший дзен, не сторожащий дом.
вот пугало под ветхим покрывалом
гремит пустым проржавленным ведром.
садится ворон оглядеть предместья,
к дождю поля готовы и слова,
и пугало колеблет неизвестность,
и на траве лежат стихов дрова.
так тянешься запомнить и примерить
всю осень с первой взятой ноты « до»,
и подставляешь окна, руки, двери
под неокрепший сизый холодок.
В пандан к предыдущему тексту – другой "выход на природу", другая "каталогизация", где руки и двери – через запятую, в ряду, где в первых же строках рядком уложено на антресолях. Функциональность окружающего, его ранжир по свойству – а что тут подходит для творчества? что годится в работу? где тут "стихов дрова" запасены? Несколько умозрительный подход, при условии хорошей версификации – неплохое средство освежить "пейзажную лирику", давно уже в общем случае похороненную под пластами штампов и не нужную, по сути, никому. Автор точно чувствует: любование пейзажем нужно зачем-то, само по себе ценности не имеет и любое валяющееся на траве лыко валяется там прежде всего для того, чтобы попасть в строку. При такой задаче даже простенькие рифмы и размер не заставляют читателя заскучать.
ЕЛЕНА НАИЛЬЕВНА «Мне нрaвится, чтo я бoльнa Невaми»
http://www.stihi.ru/2017/09/05/406 отборочный тур для резидентов
мне нравится, что я больна Невами
что я Москвами-реками полна
по Волгам на "Кулибине Иване"
плывёт, глазея за борт, тишина
её легко три палубы качают
ей волны плачут брызгами навзрыд
встречают стаи суетливых чаек
и косяки неторопливых рыб
привычно для красавчика занятие -
пленять в тоске глазеющих в закат
и тишина идёт ему в объятья
и плавится, целуясь невпопад
где в синей зыби звёзды ночевали
где нет как нет ни времени, ни дна
мне нравится, что я больна Невами
но глубже всех я Волгами больна
там, где на не-меня меня меняли
и западал диезами рояль
там тишину ль качает, не меня ли
там тишина ли плавится, не я ль
Раздеть фразеологизм до первоначального значения, оголить этимологию сто раз на дню пользуемого слова, перекроить общеизвестную метафору, легкой запятой и лишним пробелом сменить смысл на противоположный, вытащить из кучки префиксов и флексий первозданный корень – многим критикам это претит, а многим авторам это недоступно. Это вообще, строго говоря, высший пилотаж версификации, одна из самых сложных вещей, которые в тексте делаются "головой" (про "душу" сейчас не говорим). И если кто-то возопит – "словоблудие!", то тогда словоблуды и Вознесенский, и Леннон, и Владимир Владимирович... Простите мне эту слабость, но игру слов я очень люблю – это раз, живу сейчас на Волге в городе Кулибина – два, и третье – радуюсь, что кроме "больна Невами" (а только одного каламбура тут, конечно же, не хватило бы) в тексте немало и других достоинств. Автор, совершив кульбит в первой строчке, не застывает в ожидании аплодисментов, а крутит тему дальше, мимо прекрасных "суетливых чаек и неторопливых рыб" выходя на вполне себе проектную мощность – и так вплоть до гвоздей последних рифм.
АЛИСЬЯ МОРДА «Запомни»
http://stihi.ru/2017/05/02/3573 номинатор Вадим Забабашкин
Запомни её, эту лучшую из суббот,
Храни её, как драгоценнейший экспонат:
Когда огневая Москва оставалась под,
А Бог с новорожденным месяцем были над.
Запомни ребёнка из кресла наискосок -
Вихрастую девочку, что поднимала вой,
И свой апельсиновый сок, и его висок,
Которого – чуть наклонись – и коснется твой.
Запомни детали – до мелочи, до словца,
До видимых букв на салфетке "Аэрофло"...
Как зверь неизменно выходит на след ловца,
Так краткое счастье сегодня тебя нашло.
Оно не приходит надолго – дела, дела!
И градус его торопливости нарочит,
Но Бог подмигнёт и помашет тебе с крыла,
И даже вихрастая девочка замолчит,
Когда он коснется коленки своей рукой
И прыткое счастье сожмет тебя резко – хвать!
И я заклинаю – запомни себя такой,
И даже не вздумай когда-нибудь забывать!
Это единственный автор, к которому я пошел на страницу, чтобы прочесть его целиком (благо, там всего 16 произведений). И, если про остальные тексты, представленные в "данном отчете", можно легко и просто рассказать, почему они хорошие, то от текстов Алисьей Морды хочется просто кайфовать. Это страсть, это фан, это строчки, написанные (наверняка) по совершенно конкретным поводам, потому что невозможно смолчать. Все 16 стихотворений – на абсолютно одну тему. Размести их подряд – вот тебе и поэма. Поэма про любовь, которую в 2017 году написать так, чтобы не сбанальничать, не сманерничать, не залить сиропом или, наоборот, не убить цинизмом, настолько трудно, что каждый удачный опыт хочется заучить наизусть (впрочем, без толку – опыт не твой, чему и остаётся только позавидовать). И от начала к концу этой истории – не просто развитие чувств, но и развитие мастерства. Если к первым по времени стихотворениям еще легко придраться, то в этом году – уже вообще все хорошо. В "Запомни" придраться вообще не к чему. Прекрасные мехи с прекрасным вином внутри. Лишь в десятой строке автор, так и быть, удосуживается сказать, что мы на самолете. А улетаешь-то, между тем, уже с первой строчке – легко, захлебываясь от восторга, оцепенев от неги и послевкусия встречи вместе с лирической героиней. Детали, работающие на настроение, шестеренки и крючочки образов, "всполохи" и "вишенки" чуть не в каждой строке, и – главное – тот внутренний огонь, без которого "не полетит". Естественный и горячий, как дыхание. Четкая, узнаваемая манера страстной и не боящейся страсти "поэтки" (как она сама себя называет в одном стихотворении). И то, что у нее жалких 600 читателей на данный момент – большая недоработка. Читайте и рекомендуйте другим эту симпатичную Морду.
ЕКАТЕРИНА ЧУХОНЦЕВА «На весеннем манеже»
http://www.stihi.ru/2017/02/25/7240 номинатор Вадим Забабашкин
…а цирк не уезжал – он где-то до сих пор
роялится в кустах, слоняется по крышам.
улепетнул балет, ушёл цыганский хор
и духовой оркестр уже почти не слышен.
но цирк – не из таких: он стар, как белый свет,
хитёр, как рыжий лис, и мудр, как парабеллум.
помашешь вслед платком, всплакнёшь: его уж нет, –
и ждёшь его, в цветном, а он приходит – в белом.
а впрочем, всё равно, не удивить, и мне
привычно наблюдать, притихнув на галёрке,
как чистый снежный шар, темнея по весне,
пускает пузыри и катится под горку
настырным ручейком то прямо, то в обход,
всему наперекор навстречу первым птицам.
осипшие коты горланят мимо нот,
им нечего терять, но есть к чему стремиться.
«ну, где там Куклачёв? где кастинг? где манеж?» –
на купол взгромоздясь, они глазеют в щели
на порванный ковёр и бабу-бульденеж,
которой не судьба дежурить по апрелю.
и пусть ей Дед Мороз не встретился живьём
(увы, не повезло – не угодила в квоту),
она стоит с метлой, как Жанна д’Арк с копьём, –
и, судя по лицу, готовится к полёту.
я, честно говоря, завидую слегка
владелице метлы, но мне, солидной даме,
такое шапито и купол в облаках
сейчас не потянуть. от лишних килограммов
избавлюсь и тогда, сменив унылый цвет
на яркий макияж и легкие одежды,
достану с чердака афиши прошлых лет…
ведь цирк не уезжал, он ждет меня, как прежде.
Есть авторы, у которых каждый хороший текст – как бы на пределе возможностей. Видишь: красиво, тонко, звонко, лихо, но понимаешь, что поэт идет по струночке, и как оступится – хоть святых выноси. Сразу падает в бездну неумелости и невежества, где большую часть времени, надо сказать, и пребывает, воспаряя из нее исключительно на крыльях вдохновения. Иное дело – поэты вроде Екатерины Чухонцевой, стоящие на таком прочном фундаменте, что провалиться ниже определенного уровня уж точно не могут. Этакая библиотека ночью: окна освещены, заглядываешь внутрь, видишь ряды книжных полок и понимаешь, что одному богу известно, сколько там еще их скрыто. Таких авторов надо ценить, учиться у них (даже не стихосложению, а просто – черпать у них знания и опыт). Их немного. И они – могут. Про цирк? Да пожалуйста, мы еще и в семь измерений это развернем, и отсылок с десяток наметим, и закольцуем /запараллелим по всем правилам, и тему разовьем, и нажмем нужные клапаны, чтоб у читателя внутри дрогнуло. Даже тяжеловесный, ремесленный текст работает, и любой из них оставляет чувство запаса прочности. Понимаешь, что автор может круче. Это и главный плюс, пожалуй, но и главный минус. Хотя сейчас в поэзии такие времена, что любого поэта, который не укладывает в метр: "оркестЫр", "ДыАрк", а знает, как говорить по-русски даже в непростых случаях – уже хочется расцеловать в обе щёки.
Добавлю, что первая строфа – шедевр.