Талмуд не прост, местами жжёт, как заумь,
Но, если творчески на текст взглянуть, -
так говорил мудрейший Розембаум, -
там между строк зарыта веры суть.
Я православных может ошарашу,
к таким словам не каждый гой привык,
обняв гитару, прохрипел ей Саша,
их Бог не фраер, а крутой мужик.
Наш Боже тоже без ветрил и правил, -
мы не просили, чтобы нас избрал
для жизни райской, - раком в ряд поставил
и сорок лет в пустыне нас ... водил.
Кусты горели, Мойша был в запарке, -
спасал скрижали, до трусов вспотел.
На митинге евреям о подарке
от Господа поведал. Беспредел!
Евреи не хотели ни скрижали,
ни реки с молоком, ни берега
кисельные. Евреи отощали,
раздетые Богами донага.
Когда галопом в Израэ'ль бежали,
пролив, как треснет - раз ... и обмелел.
Об этом не написано в скрижалях, -
но Мойша плавал мелко, как умел.
Учила бабка внука с колыбели,
тому, с чего умнели испокон
евреи, кто отселе и доселе
прочли Талмуд, что Книга - наш закон.
Скрижалей правила с душой капризной
всё спорили о смысле бытия.
Я посажу на цепь души харизму,
ведь слабый Бог сажал, смогу и я.
Я заучу скрижалей десять правил,
написанные Господа рукой,
и крылья журавлиные расправив,
я улечу, спасённый красотой.
Кто из Богов меня на кон поставил?
Чужих, своих - я положил на них.
Синиц ебут, не нарушая правил,
а нарушая, - в небе журавлих!