Эту сюиту посвящаю друзьям юности
Ольге Чековой и Сергею Матухнову
***
Я еще купалась в этой бездне звезд.
Я еще стремилась их объять крылами,
целовать их очи до медовых слез...
А когда очнулась -
на меня грустно смотрела осень...
***
Ты единственный,
кто подарил мне столько мук
и столько звезд!
Так здравствуй и прощай,
август...
***
Настенные часы
вновь протикали полночь.
Так незаметно
осень вошла
в мой дом.
***
Рассыпал август догорая
Густые слитки янтаря,
И, как свеча, беспечно стаял
В прохладный сумрак сентября.
Любила ль я твоих рассветов
Искусно выписанный гжель,
Когда воскресший призрак лета
Мой парусник сажал на мель?
Когда ночной лампадой страсти
Струился воск медовых слез,
И осень дерзкою напастью
Срывала кудри у берез?
***
Тихонько подкрался август...
Тихонько по-кошачьи исчез,
как будто боялся
встретиться со мной
взглядом...
***
Сколько слез пролила я над твоей одинокой колыбелью, август!
Ты плакал и смеялся вместе со мной.
А когда я звала тебя по имени и заглядывала в кизиловые зрачки твоей души,
ты отзывался моим голосом
и смотрел на меня моими глазами...
***
Тихонько прошелестел упавший листок,
Беспомощно пронзая уходящий день
своим неровным паденьем.
Измученное мною зеркало вздрогнуло
и осунулось...
***
Лист опадал...
И насыщалось небо
хворобой и тоской.
О, как давно мне так желанен не был
торжественный покой!
И молний серп,
воинственно секущий
копну ржаных лучей,
И баритон ветров,
и скот бредущий
вдоль вымерших полей.
Лист опадал...
И мелководье леса
прощалось с глубиной
замшелых рощ.
Дождей певучих месса
сливалась с тишиной.
Прохладный сумрак зябко кутал осень
в фату огней.
И гусь-чудак
упрямо рвался в просинь
беспечных дней.
Лист опадал...
***
Печально заплакали акварели
на отсыревших холстах.
Испуганные вороны хохлятся
на мокрых струнах проводов,
стекающих в рассвет...
***
Желтеньких,
кислых ягод смятение.
Облепиховые слезы
в саду опустевшем,
тоскующем...
***
Когда-то
я вошла в чужую тоску и боль
чужой тоской и болью.
Что же мы могли дать друг другу,
если каждый из нас был на чужом месте?..
***
Случайные люди друг друга искали
Сквозь вихри обмана, сквозь ветры печали.
Случайные люди друг друга нашли,
Судьбу разделив, к небесам побрели.
Случайные люди друг другу внимали,
И, в общем, любили, и даже страдали.
А жизнь им вторила, как эхо в ненастье:
- Что вот она - радость! Что вот оно - счастье!
Но крылья давила тяжелая ноша
Случайной любви, на безумство похожей.
О, как исступленно чужие старались
Сердца запаять, но они не срастались.
Лишь вспыхнув, зола прогорела до тла.
И грустно смотрели во тьму зеркала.
***
Ветер рванул листву.
С шумом яблоки
на землю упали.
По-осеннему
задумчивы птицы.
***
Так тихо
ветка стукнула в окно,
Как будто что-то нашептать хотела.
Остался след загадки
на стекле...
***
Распятые крылья поздней осени обессиленные,
истекающие кровью,
неистово омывают волны взбешенных ливней.
Шалые листья мчат наперегонки и, подчиняясь тонут
в мокрых водоворотах времени...
***
Ветер, изнемогая страстью,
дерзко запрокинул
цветастый подол осени.
Когда дыханье ветра обессилело,
родилось предчувствие...
***
В напомаженных губах заката
стыдливо
прячется зрелость
уставшей странницы,
уходящей на покой...
***
Ветер кружит качели ненастья,
В дрейф ложится осенний фрегат.
А на сердце - и таинство счастья,
И отравленный горечью ад.
Все штормит и штормит непогода,
Рифмы кружат, как бабочек рой.
И печально отходит природа
На покой...на покой...на покой...
***
Холодные зори
ночью входят
без стука.
Вновь что-то нежно
щекочет в груди...
***
Гулко сливы упали
на влажную
мякоть земли.
Тревожно и грустно
промокший листок задрожал...
***
Мистический гул осеннего ветра напоминает прощание.
То разъяренному бунту подобен он,
то стонущей мольбе,
плененной в причудливых очертаниях
морской раковины...
***
Мой август строгий и внезапный,
И полноводный, и скупой.
Ждала тебя душой азартной,
Ждала немыслимой мольбой.
Но вновь подарком меч и плаха,
И суесловие зеркал,
И скит, и рубище монаха,
И не воскресший идеал.
***
Я видела, как плавно по волнам
скользила странница,
увенчанная нимбом.
Занудно
выл ветер...
И отчаянно трепал он рубище на ней,
как парус
брошенного судна.
Манил задумчивый причал,
ее стыдливостью томим
в свою обитель.
Но стервенел, буянил и стенал,
и тетивой надорванной сверкал
на рваном олове небес
бес-
обольститель.
- Отдать себя судьбе во власть
душой надломленной,
под тихий хохот волн
пороку
в пасть?
И пасть,
как святость,
изувеченная мукой...
А может,
долгий продолжая путь,
причалить в гавань тихую
и отдохнуть?
Дать сердцу вольному отрады шанс,
Вдохнуть
степей безбрежность и прованс,
и больше не болеть
разлукой?
Упорной чередой
проносятся года...
Срывает осень очертанья лета
с желтеющих берез.
И под откос,
в поток холодных и предзимних рос
летит восторг
желанного рассвета.
***
Долгий-долгий дождь...
Плачет ветер
и грустит небо.
Земля намокла
и поникла...
***
День сворачивается молоком
и уходит в сумерки.
Тысячи колебаний неведомых звуков.
Терпкое тело дня
подобно пене...
***
Рисует сумерки неведомая кисть,
И стаи птиц в прозрачной дымке тают.
А я исследую завороженно листья,
Которые беспечно опадают.
Фонарный свет пронизывает мглу,
И тьма изящной кошкой смотрит в очи.
А страж-печник ворочает золу
В давно остывшем поддувале ночи.
И тает призрак боли и тоски,
Придирчивой волной скользя по телу,
И чуда ждет от прерванной строки,
Когда в душе все пусто и истлело.
Но всем канонам смерти вопреки
Очнулась жизнь... Воскресла и запела!..
***
Крошечной птичкой вспорхнула
душа времени.
Неизбывная,
непреходящая лира рассвета
заиграла гимн жизни...
***
Светает...
Волглым паром дышит
ослепшая земля.
Невесомые паучьи лапки
ткут паутину времени...
***
Душа - закованная птица,
не хочет петь в клетке,
не хочет жить во мраке.
Душа - закабаленный маятник пространства -
от мрака к свету и обратно.
Душа - тихий щебет образа на полотне
бесконечности...
***
Снова дождик куражится
Над домами панельными
И в туманную скважину
Стрелы мечет прицельные.
Снова осени лодочка
То замрет, то качается,
И дурманит, как водочка,
И отчаянно мается.
Ветер стонет неистово
Горько-сладким пророчеством
По заброшенной пристани
Моего одиночества.
Мой пижончик неласковый,
В темно-синей ветровочке,
То обнимешь опасливо,
То закружишь дюймовочкой.
Вновь уйду я не венчанной -
Триединою узницей -
Той судьбою не встреченной,
Той судьбою не узнанной.
И отчалит с беспечностью
В глубину сизой проседи,
Перекрещенный вечностью,
Мой кораблик из осени.
96 - 018г.