спусковой крючок спонтанного. По требованию,
меланхолитейный; малая
интермедия сомнения. Взвесь креповая.
И так далее – так далее.
Опухоль раково-грецкая – лакуна ореховая –
превосходства – утробно-насыщенная.
Череповидно-миристициново-изломаннофрактально-зевная.
...в каждой сердце системы – звезда. А система – Платона пещера. И пространство плавником и брюхом чего-то летательного обтекает. Дельфином ледовым. А углубишься в среды растребушённые –
…я в детстве представлял, как поедаем лангольерами. Как расчленяем на верхушке дерева.
…это сходят системы с ума, на разрыв погружаются в небо, гравитации чуждое
потоков, – в ветрово-лобовое
ударяются. В каждой сердце системы – звезда. А система – Платона пещера. И пространство плавником и брюхом чего-то летательного обтекает. Дельфином ледовым. На разрыв разрывает.
То же – снег. Снег и небо. Мутнеющее и далёкое. Переходят в забвение
свойства игр флуктуирующие. И где-то подменяют небо, – а после небо подменяют – окончательно, предельно. Гаснет в сердце системы звезда. На нет сходят системы.
...
любопытство, ему
идентичное
почему, и особенно там, где
таковому не место,
пораженчества
россыпь звёздная,
предугаданность острых
ощущений провала, уныния рыло
под маской, парящая косность
откровения, косность суждения, в каковое
вырождается площадка откровения, висельник
на юру и ad jure; закрыли
гештальта леммингова дверцу.
Если знание это, немногого стоит.
Нити шерстяные – эти мягкими сделавшиеся
осколки черепа, рассверленного на макушке,
отталкиваясь наэлектризованно, водой
стоят
полуострова.
Выплюнутый и обкатанный
предварительно во
рту безразличный кусок
творчества. Ненужный никому окатышь речи
неконструктивный. Ожерелье из необработанных волн на струне. Садизм, пожалуй, самая жизне- и самоутверждающая область жизни.
...
Это безысходность.
Почему? Сам лазейки ищешь. Кто ищет намёк на проход?
Каким образом?
Замкнутое незамыкание. Незамыкающая замкнутость. Ураборос проводки. Мы неисправимо безысходны. И, однако, энтропия нам не грозит.
Как не искать и оставаться безысходным?
Оставаться, этого довольно. Кидаться из окон тоже неплохо.
Это безысходность. И вот лазейка на поверхность.
Выпал-таки. В бесцветную диссоциацию. Бесцветно-молочную, перегоревшую. Выход? Да это насилие. Это и есть безысходность, когда искать естественно, если что-то в таком состоянии может быть естественным. Перегоревшая беспримесная безысходность. До встречи. ...Модель, приобретённое, навязанное самым фантастическим образом. Проходит. Оттого и безысходность и лазейки ищешь. Но чтоб больше прожить – прожить большее суммарное число судеб, – сгинь молодым, успеваешь!
Слова – будто в трубке газ; считай, в телефонной. Речь, письмо именами отзываются, – иными словами, по кромке, по внешнему краю, на выходе, по существу – скопление имён. Шифрымён.
Безысходность. Зачем? Сам ведь знаешь. Раскапываешь мятежный пространства пробор. Ход меж волн. Сознание сложнее того, что под ним, и за ним, или в нём не
нуждается. 2дэшный многогранник снега. Занимательная бессмысленного глубина. Дыхание. Косное, неисправимое.
Из истории:
благонравный тупик пробуждения.
/ 61.01.7102/