Уже на излёте, сквозь боль и терпенье,
Доносится зрителю хриплое пенье.
Улыбка смиренна, но больше нет света
В глазах у любимого всеми поэта.
В своей же манере – правдивостью песен,
Он держит весь зал, и ему интересен.
И кажется людям, что мало простора
Бунтарской душе в состоянье раздора.
От тяжкого выдоха к томному вздоху
С трудом переходит, ругая эпоху.
Со сдержанным юмором катятся строки
Как будто веселья окончены сроки.
Но верен он зрителю, весь – без остатка!
На грифе гитарном железная хватка,
И голос хрипатый – зов истины смелой,
К народу страны неделимой и целой.