«Удиви меня, я всё ещё Твоё глупое дитя, Господи!» – шептал Бетховен в исступлении отчаяния. Две долгих недели он не слышал ни звука! Иссяк водопад неистового вдохновения, необузданный темперамент Юпитера метался и, не находя выхода, сжигал земное тело композитора. Глухота к окружающему миру с его вознёй и борьбой за хлеб насущный пришла несколько лет назад и принесла облегчение. Близкие ему люди, считали катастрофой потерю слуха. Как же он, музыкант и автор, услышит своё создание? Убеждать их в обратном не имело никакого смысла – не поверят, а времени жаль!
Время и возраст – вот враги неутомимые в преследовании, и неумолимые пожиратели сил! Верная им глухота внутренняя страшна, как штиль… Паруса смысла жизни ничто без ветра творчества! Трюмы корабля ждут обещанной партитуры, команда, выбитая из привычного ритма, готова поднять бунт или слечь в горячке. День, сменяя ночь, лишь усиливает пытку бездействием.
Маэстро знал или предчувствовал, что где-то там, в сферах небесных, музы гармонии и красоты ткут канву будущего фортепианного концерта. Что сам Аполлон, снисходительно улыбаясь удачным узорам, обронил лепестки розы, благословив ещё не родившееся третье дитя! Но время! О, Бетховен слышал, его бег, каждый шаг отзвучал болью не записанной ноты, болью не сыгранной мелодии, а значит навсегда потерянной. Нет прощения не пустившему сироту под свой кров в зимнюю стужу! А нужно всего-то было: обогреть, выслушать и записать песню дальних стран… Время шло, а сирота всё ещё не стучал, никто не стучал…
Что бы хоть как-то унять лихорадку отлучения от голоса тишины, мастер раскрыл ноты Предстоятеля Баха. Прослушал две части первого концерта ре-минор, восхищаясь математической точностью лирики, взятой у небес полной мерой и верой в непогрешимость гармонии. Фантазии до-минор пролистнул, но вернулся, будто на слабый зов, пробивающийся сквозь вой холодного ветра за окном. Слух тут не при чём, листва опадала, лишь на мгновение жёлтый от старости лист заглядывал, прощаясь, в окно и исчезал в минорном листопаде. Грустная картина за стеклом и музыка с не менее грустным рефреном напомнили, что и его листопад не за горами.
Бетховен всем естеством проникся звучанием по осеннему настойчивым, но полным жизни, пусть и последним, но всё же полётом, а не падением в бездну небытия. И вот уже он рассказывает свою историю, воплощая в нотах самые яркие воспоминания о прошлом. Река жизни несёт свои воды, то широко разливаясь и утихая, то сужаясь до бурлящего потока, грозного в своём необузданном темпераменте, пробивая новый путь себе и другим ручейкам. Они придут, наливаясь его силой и опытом, чтобы в свою очередь нести радость и жизнь в далёкое завтра!
«Удиви меня, Господи!» – звучал рефрен молитвы и Творец, улыбаясь дерзости любимого дитя, осыпал его лепестками осенних роз, зрелых до гениальности!
17.09.2017