Фломаркт* (или попросту блошиный рынок) в Германии – это вам не магазин с его железобетонными ценами и с приторно приветливыми сотрудниками, но это и не барахолка, в классическом её понимании, и уж тем более не базар, фломаркт – это что-то большее. Это, можно сказать – старинный бабушкин комод, где можно обнаружить самые удивительные и неожиданные вещи, которые невозможно купить в обычных магазинах. Где при покупке, даже если товары и снабжены ценниками, можно, и даже нужно, торговаться. Это и театр под открытым небом, где разыгрываются нешуточные трагедии и душещипательные драмы, комедии, вызывающие гомерический хохот и меланхолические сценки. Фломаркт - это музей под открытым небом, по которому можно ходить часами, рассматривая давно никому ненужные вещи, собранные, кажется, на всех свалках мира, ну или в крайнем случае местных шпермюлях*. Здесь можно встретить коллекционера, выискивающего старые монетки и художника, перебирающего потёртые открытки, дизайнера, черпающего своё вдохновение в давно вышедших из моды вещах или бабушку, неожиданно нашедшую недостающую чашечку от старого чайного сервиза, такую же, разбившуюся у неё во время весёлого девичника лет этак пятьдесят назад, и просто зеваку, пока ещё наивно думающего, что ему здесь ничего, собственно, и не надо, просто посмотрит, так, из чистого любопытства. Здесь собраны вещи, имеющие самое различное предназначение и возраст. Здесь можно застыть у какого-нибудь прилавка и умиляться, забыв обо всём, чудными формами ржавого гвоздя, подобранного на стройке неизвестно каких времён или совершенно новой китайской подделке суперсовременной чудо техники, опережающей новаторской мыслью и дизайном все человеческие достижения на несколько столетий вперёд и существующей во всём мире всего в нескольких экземпляров. Здесь можно долго торговаться из-за засаленной цепочки, за которую продавец просит пять евро, и купить в конце концов две за шесть, а дома, хорошенько отмыв и почистив, вдруг обнаружить на них 585-ую пробу. А можно купить дорогущий «старинный» стул, обитый потёртым гобеленом, с вычурной резьбой и отбитой ножкой, а через неделю, совершенно случайно, увидеть его в соседнем мебельном магазине в пять раз дешевле, только совершенно целёхонький. Фломаркт – это парк развлечений, с нехитрыми аттракционами, летучими музыкантами, шарманщиками и даже иногда карнавальными шествиями. Здесь можно прокатиться на сонном пони и покормить с руки ручного попугая и даже поговорить с ним, если у того проявится к этому настроение. Можно засесть в каком-то одном из многочисленных временных павильонов за кружкой пива или горячего глинтвейна и целый день, забыв о домашних делах и мировых проблемах, наблюдать за всем многообразием всей этой пёстрой, кричащей, смеющейся толпы, или просто, плотно перекусив, снова влиться в нескончаемый людской поток и плыть по течению до следующей остановки. Фломаркт – это место где можно очень весело и почти задаром провести свой выходной день всей семьёй и набравшись ощущений, ещё долго вспоминать об этом уютными вечерами в кругу своих друзей.
В период, когда Сергею и его супруге приходилось «шпарить»* деньги буквально на всём, в том числе и на развлечениях (на социальной помощи сильно-то «не пожируешь»), фломаркт являлся идеальным местом времяпровождения – интересно и не очень разорительно.
Страстные завсегдатаи таких мероприятий обычно стягивались к месту будущих словесных баталий, споров и примирений, взглядов исподлобья и крепких рукопожатий очень рано, возможно, из опасения, что самое интересное могут разобрать ещё до них, и уже с семи часов утра, с виду без особого интереса, фланировали вдоль прилавков мимо пока спокойных, по всей вероятности, ещё не совсем проснувшихся, продавцов.
В этот день наши герои тоже постарались выйти пораньше, чтобы успеть к обеду вернуться домой. Утро выдалось облачным, даже немного моросило, но пока они собрались, дождик перестал и временами из-за туч начало, словно поддразнивая, выглядывать солнышко, приглашая на прогулку. Грех было не воспользоваться таким тёплым и искренним приглашением, и вскоре вся семья в полном составе двинулась в путь. Шли, весело переговариваясь, в основном Сергей с сынишкой, который воспользовавшись хорошим настроением главы семейства, засыпал последнего своими бесконечными вопросами. Наташка же была больше озабочена другими вещами – а не забыла ли она чего: выключить утюг, закрыть окна, запереть дверь. Сергей же, справедливо рассудив, что раз она сегодня ничего не гладила, то и выключать было нечего, чайник отключался автоматически при закипании, возможно оставленные открытыми окна – это даже к лучшему, свежий воздух в квартире, а двери… так у них и воровать-то нечего. Было даже как-то неловко перед потенциальными воришками.
Дошли относительно быстро. Первое, что бросилось в глаза – это скопление припаркованных машин на всех близлежащих улицах. Местами они стояли так плотно друг от друга, что прохожим, в том числе и посетителям фломаркта, нередко приходилось просто протискиваться между ними, но героически преодолев все преграды, наши герои наконец-то оказались у входа. Немного потолкавшись среди таких же зевак, незаметно влились в медленно проплывающую мимо толпу, с интересом разглядывая выставленные товары, иногда прицениваясь, или что-то спрашивая и шли дальше, в надежде обнаружить для себя что-то необычное, хотя покупать, в принципе, ничего не собирались. Исключением был, конечно, Егорка. Но и для него, с молчаливого согласия родителей были отведены определённые границы: на входе «мороженка», потом карусель-лошадки и на выходе – орешки, глазурованные карамелью. Игрушки в этот план не входили – итак весь дом был ими завален, и глава семейства полагал: прежде чем купить что-то новое, нужно сначала избавиться от чего-то старого.
Егорка догадывался об этих неписанных правилах и большей частью вёл себя относительно прилично, ничего особого не требуя, лишь с восторгом глазея по сторонам, утоляя своё детское любопытство. Но на этот раз без инцидента всё же не обошлось. Ещё даже не успев доесть купленное в киоске мороженое и не пройдя и пятнадцати метров, неожиданно остановился у одного из стендов, уставившись на усатого дядьку с трансформером в руках, который с охотой, заметив интерес возможного покупателя, продемонстрировал ему, как легко можно превратить простую с виду машинку в сурового робота, и тут же захотел непременно заполучить это чудо-игрушку, но понимая своим не в меру развитым умом, что убедить взрослых в необходимости этой покупки будет не так-то просто и даже сделав пару робких, но ни к чему не приведших попыток, решил применить другую, с успехом применявшуюся и раньше, тактику, когда в особо экстренных случаях приходилось изо всех сил изображать из себя невоспитанного, очень капризного и противного мальчишку, орущего благим матом на всю округу. Актёрских талантов ему было не занимать и поэтому своего он обычно добивался, впрочем, как и на этот раз. К счастью для папы и мамы, на второй такой спектакль в этот день он уже не решился, и их немножко подпорченное настроение быстро вернулось в своё обычное благодушное состояние.
Пройдя ещё несколько рядов по лабиринту фломаркта, ребёнку вдруг приспичило «по-маленькому». Долго не думая из-за такого пустяка, Сергей проводил его немного в сторонку от людского потока к ближайшим кустикам, и пока он справлялся со своей нуждой, терпеливо ждал, без особой цели водя взглядом по сторонам. И вдруг неожиданно его внимание привлекло нечто серо-сине-зелёное, запутавшееся в траве. Поначалу он даже не придал этому большое значение. Оглянувшись на сынишку, спросил:
- Ну, скоро ты там? – и по его неуклюжим движениям при попытке расстегнуть пуговицы поняв, что не скоро, снова вернул свой взгляд в прежнее направление. И тут его, очень редко, кстати, ошибающийся, внутренний голос посоветовал ему, повнимательней присмотреться к этому «нечто». Подойдя поближе и взяв в руки, он только и смог с удивлением воскликнуть:
- Ого!
В руках его красовалась полная пятиеврового достоинства купюра. Оглянувшись по сторонам, больше, конечно, для успокоения собственной совести, чтобы убедиться в отсутствии поблизости того растяпы, умудрившегося безответственно потерять такие деньги, и никого не обнаружив, с осторожностью начал расправлять помятые углы. По всему было видно, что купюра находилась здесь давно, возможно даже с прошлого года и уже явно успела соскучиться, не находя себе применения столь долгое время. Зажав её между пальцами и дождавшись Егорку, с заговорщицким видом подошёл к жене.
- Смотри-ка, что я нашёл.
- Ой, правда что ли нашёл? – не поверила сразу Наташка. – Или ещё утром от меня припрятал?
- Ну, что бы это я от тебя прятал?
- Откуда я знаю.
- Не веришь что ли?
- Да верю, верю. Только неудобно как-то. Кто-то, наверное, потерял. Вернуть бы надо.
- И кому это, интересно? Или, может, организуем здесь сейчас массовый опрос - кто потерял пять евро?
И действительно, вокруг сновали тысячи людей, и найти среди них растеряху было бы просто не реально.
- Знаешь что, не морочь себе голову. Я думаю, эти деньги нам были посланы свыше, - пафосно продолжил он, - за нашу добродетель и долготерпение. Я надеюсь, за тобой никаких грешков не водится? – нарочито подозрительно посмотрев на жену, спросил Сергей.
- Да что ты такое говоришь?! Типун тебе на язык, - не поняла она шутку.
- Ну вот, значит не водится, за мной тоже, за Егоркой… - и тут он сделал многозначительную паузу.
- Я больше не буду, - догадавшись куда дует ветер, молниеносно отреагировал последний.
- Принято. Итак, я думаю, эти деньги были посланы нам свыше не для того чтобы мы их спрятали подальше в кубышку, а чтобы мы могли себя чем-то вознаградить. Как говорил один мудрец: «смотри, чего желает по Богу душа твоя, то делай и блюди сердце Твое». Так что же желают наши души?
- Интересно, а что же может пожелать душа за такие «бешеные» деньги?
- А вон! – и протянул руку в сторону навеса, из-под которого вился дымок, разносивший по всей округе дурманящие запахи жареной на углях колбаски и возбуждающий аппетит у находящихся поблизости прохожих. Да у них и у самих от этих соблазнительных запахов и бодрящего свежего воздуха давно уже слюнки бежали, наверное поэтому несогласных с этим предложением не оказалось и все дружно направились к навесу.
Здоровенный мужик с проворностью жонглёра хватал деревянными щипчиками сразу по десять колбасок и перевернув, бросал снова на раскалённую решётку. Не дожидаясь, пока они будут готовы, распечатывал новую упаковку и раскладывал рядом. Пока они подрумянивались, брал уже готовые, швырял их в эмалированную чашу, тут же переворачивал уже поджаренные с одной стороны и опять заполнял освободившееся пространство новой партией, одновременно успевая нарезать хлеб, вытереть прилавок, достать одноразовые бумажные тарелочки, поменять специи и при этом ни на минуту не умолкая подшучивать над своими двумя юными помощницами, бойко обслуживающих посетителей. Всё это делалось так быстро, что несмотря на изрядную очередь, ждать пришлось недолго. Заказали по одной колбаске и помфритс* на каждого, и заняв поблизости свободный столик, принялись усиленно поглощать еду. Аппетит был так высок, что тарелочки опустели совершенно незаметно, лишь Егорка, увлекаемый своим неуёмным воображением в бог знает какие фантастические миры и пытающийся накормить не только себя, но и своего робота, изрядно при этом извозюкавшись, не осилил и половины. Переглянувшись, наши герои поняли друг друга без слов, и Сергей заказал ещё по одной порции, а заодно взял себе бокал пива и кофе для супруги. На этот раз принялись за еду «с чувством, с толком, с расстановкой», наслаждаясь погожим деньком, болтая о всякой чепухе и временами беззлобно подсмеиваясь над маленьким фантазёром, умудрившемуся-таки накормить трансформера, обляпав его с ног до головы остатками пиши. Потом Сергей купил себе ещё пива (один трёхсотграммовый бокал – это конечно несерьёзно для здорового мужика), а Наташе с сыном Колу. Потом они просто сидели, расслабившись после обильного чревоугодничества. Но всё хорошее когда-нибудь, да кончается и наконец-то собравшись, семья продолжила свой променад. Но особого интереса к фломаркту уже не было и вскоре они отправилась домой.
Шли с приподнятым настроением: впереди, чему-то улыбаясь - Сергей, чуть поотстав - Наташка, держащая за руку неугомонного Егорку, старательно изображающего из себя самолёт с на всю улицу жужжащим мотором. И уже подходя к дому, Наташка вдруг остановившись, с озабоченным видом сказала:
- Серёж…
- Ну что?
- Я тут подумала…
- Что?
- Знаешь... если тебе вдруг… ну всякое ведь бывает, опять попадутся на глаза кем-то потерянные деньги, сделай вид, как будто ничего не заметил. Просто пройди мимо. Ага?
- Это почему? – не совсем понял тот.
- А ты знаешь, во сколько нам обошлось сегодняшнее удовольствие? Тридцать пять евро.
- А то, что потратили на мальчишку? А пять евро, которые я нашёл… забыла?
- Я уже это отминусовала. Как раз столько стоят ботинки, которые тебе так понравились в Дайхмане, и которые мы так и не решились купить. А ведь давно уже пора. Посмотри-ка на свои.
- Да ладно, Шетцхен, не парься ты из-за этого, - и подойдя к ней вплотную, неожиданно поцеловал, - расслабься, ну. Эх, один раз живём!
- Да ты посмотри, в чём ты ходишь, - не унималась она.
- Вот как куплю себе ботинки, да на резиновом ходу, - рассмеявшись, вдруг запел он, и пару раз притопнув, продолжил, - чтобы бабушка не слышала, как я к миленькой пойду, - неожиданно взяв её за талию, закружил, продолжая напевать.
Она, разрумянившись то ли от поцелуя, то ли от танца, пыталась вырваться, звонко смеясь в ответ:
- Сумасшедший, что ты делаешь? Люди же кругом!
- Ничего, пускай полюбуются, - беспечно ответил он, и наконец-то отпустив её, изобразил, к довершению этого спонтанного концерта, «Цыганочку», изо всех сил выбивая чечётку.
Егорка стоял в стороне, совершенно забыв, что он самолёт и широко раскрыл от удивления глаза. Таким «шкодным» он отца ещё никогда не видел. Сергей же, видимо устав и немного запыхавшись, остановился и посмотрел на свои видавшие виды кроссовки. Потом слегка выдвинув вперёд одну ногу и приподняв носок, поводил им из стороны в сторону:
- Смотри-ка, это же немецкое качество. Да им износа нет, сто лет ходить – не переходить, - и беззаботно насвистывая весёлый мотивчик, зашагал дальше.
Фломаркт (Flohmarkt) – барахолка.
Шпермюль (Sperrm;ll) – ненужные, пришедшие в негодность старые вещи, мебель, подлежащие утилизации.
Шпарить (sparen) – экономить.
Помфритс (Pommes frittes) – картофель фри.
Дайхман (Deichmann) – сеть обувных магазинов в Германии.
Шетцхен (Sch;tzchen) – золотце.