Хочу Вас спросить: а Вы ли не окосели?
Вот чего Вы, припёрлись в чужие сени?
Пьян и небрит да ещё в воскресенье?
Идите вон лучше пахать и сеять
Виктор Вороненко
http://www.stihi.ru/2017/10/10/9649
Я, конечно, уйду. И пахать и сеять.
Жить в миру, в быту, порядочным фарисеем,
как все эти счастливые горе-семьи.
Колтуны на башке, что у вашего Моисея.
С сигареткою мыкаться по соседям.
Чтобы каждый вторник - до боли серый,
в среду трахаться, в пятницу пить, косея,
что в четверг, не помнить, то есть совсем не
помнить, как о войне и смерти,
по субботам ссориться от похмелья.
Воскресенье - каждое будет - прощёное воскресенье.
Я уйду, куда послан тобой отселе.
Ты продолжишь - искренне - злобой всею
виртуальные (горние в чём-то) сети
забивать своим мнением обо всём, что пришло из телека.
Я уйду, чтоб не видеть, как лаются все со всеми.
Я, конечно, вернусь. Если дойти сумею
по пустыне голой до чистого понедельника.
Возвращение - правило всех религий.
Я открою пачку, достану Cricket.
И уже ни жена ни господь не критик.
Не палясь, подпалю этот неопалимый табачный листик.
Как пророк небрит, как последняя мразь - великий.
Я, конечно, вернусь, карманные пряча фиги.
Но сначала уйду. Какое мне, в общем, дело до
персонажей, друзей ли, врагов ли, кликов,
лайков, клириков, ямбов, хоралов, хореев, хрипов,
хренов-лириков, репа-раешника, скреп-полипов,
хамов, ханов, халифов и подхалимов,
русской речи, истории Украины ли, Речь Посполитой,
всех на свете стихов и других реликтов -
так что нечего мериться письками окаменелыми.
Но пока я здесь, видишь? Крестик поставь на карте.
Я прозрачный цыган, силуэт в закате,
извращенец, священник любви, пикапер,
золотой марципан, нацарапанный х*й на парте,
самый верный союзник, самый большой предатель,
я тебя обниму и выжму тебя до капли,
выливаю вино и хлеб твой крошу на скатерть.
Я есть чистый поток: прильните ко мне, лакайте!
Этой кровью пусть будет земля пропитана.
Но приходит она. Говорит: ну, мальчики... может хватит?
Все вы в этой песочнице - малые дети, братья.
Подбираете сопли, раскидывайте объятья,
доставайте из шкапчика кубики с пирамидками.
И стоит, возвышается над пустыней,
как триумф геометрии, точных линий,
над великой песочницей, под небом прозрачно-зимним,
пламенеющей дельтой на знамени жёлто-синем,
то ли карточный домик, то ли обрубок сырный.
Фараоны здесь винтят, но теряет из виду Ирод,
и несёт благую свою чепуху ангелойд картавый.
Прокуривший полночи, злобный, как бывший ссыльный,
собираюсь с духом, иду на прогулку с сыном.
Если мне перед кем и бывает стыдно,
что пахать или сеять доброе сил уже не хватает,
ни перед кем другим