а говорить он не захочет. он всё сказал.
и впереди ещё две ночи, ну, а потом
аэропорт, метро и грязный автовокзал.
собаки тощие. крысы дохлые. отчий дом.
он ждал ответа, но кто ответит? справляйся сам.
пора привыкнуть - пока не помер, ты фантазёр.
они готовы сочувствовать жертвам кровавых драм,
когда они где-то там… чуть подальше, не на ковёр.
громоздкий. бесит. подкидыш. заткните же кто-нибудь
его прорвавшийся бред неуместный. здесь не больница.
ты хочешь помощи? правда? про это вообще забудь,
неблагодарный ублюдок, тупица. да с ним возиться
себе дороже, молчал бы дальше, а то смотри
как распоясался. мнимый истерик. сидит на шее.
на все четыре гуляй, недоносок. терпи-терпи.
не можешь больше, тогда удачи, вали скорее.
он громыхает замками. он заперся изнутри.
во сне сведённые мышцы выводят наружу в утро,
оно приходит с заходом солнца, часам к шести
и снова вводит его в отрешённый и мрачный ступор.
не говорят о любви и смерти с набитым ртом.
не высекают из камня глину, а исполины
не пролезают без скрипа и крика в дверной проём.
и без огня не бывает дыма. неудержимо
его несёт в направлении против ветров и вьюг,
на встречу льду, что не раз ему в сердце ещё вопьётся.
он всё хотел рассказать тебе, друг, но твой дивный юг
остерегается слов такого языкотворца.