Вот наконец-то отболело
Рудой исколотое тело.
Прошли нелёгкие года,
Вернулся я, да вот беда:
Куда не гляну, вроде — дома,
А вроде нет — всё незнакомо:
Многоэтажки возвели,
А домик матери снесли...
Бродил, бродил я по посёлку,
Стучался в двери, да без толку:
И там и тут меня одна
В ответ встречала тишина.
Лишь только матери могила
Меня по-прежнему любила,
К себе манила теплотой:
«Иди ко мне, сыночек мой...»
1988