Вечерний город живет своей жизнью. Улицы спальных районов на окраине петляют, раздваиваются, сходятся снова - путают след. В сумерки все живое спешит домой, прячется в уютные теплые норки. Улицы пустеют.
Анка медленно идет вдоль многоэтажек, с любопытством разглядывая разноцветные огоньки чужих квартир. В прямоугольниках электрического света кипит жизнь: там готовят еду, смотрят телевизор, громко переговариваются, воспитывают детей, едят, ссорятся... Анка смотрит на окна с любознательностью юного волчонка - чужой уют и тепло завораживают, но не привлекают. Обычная жизнь обычных людей скорее отталкивает. Ей комфортно здесь, на темных улицах, серой тенью скользить вдоль границы света и чернильной неизвестности пустых дворов. Анка еще не знает, куда она хочет, но точно знает, куда не хочет - в уют, тепло и повседневность.
Наглядевшись, Анка разворачивается и уходит. Где-то за аркой между этими домами был пустырь. Если пересекать его наискосок по тропинке, то возле кучи металлолома есть участок, где пахнет морем.
Вокруг стремительно темнеет, в этой части города нет ни одного фонаря. Низкие серые тучи ворочаются в безучастном небе. Видимо, тоже укладываются спать. Анка уверенно шагает по тропинке. Да, в прошлый раз ей не показалось. Порыв ветра доносит запах, который никак не ожидаешь почуять на городском пустыре. Морская соль и отчетливый привкус водорослей. Анка присматривается, в группке кустов слева ей видится просвет.
- Интерресно, - думает она и ускоряет шаг.
За кустами тихо и темно. Но на ясном темно-синем небе перемигиваются голубые искорки звезд, а под ногами проседает и поскрипывает песок. Редкие клочки травы отдают серебром, ветер уже совершенно отчетливо пахнет морем. Анка делает пару десятков шагов и обнаруживает себя на вершине холма. До горизонта простирается гладкая сияющая поверхность моря, еле слышный плеск волн звучит лучшей в мире музыкой. Анка счастливо улыбается и в припрыжку бежит вниз по тропинке.
- Куда она подевалась?
Двое оборванных подростков дико озираются, вывалившись из прорехи между кустами. Перед ними на пол-километра расстилается относительно ровное и совершенно безлюдное пространство пустыря.
- Черт ее знает. Я же говорил, надо было быстрее идти, а ты: замеетит, замеетит! Тоже мне.
Тот, что повыше, досадливо взмахивает рукой и нетерпеливо шагает в направлении ближайших построек. Он знает код домофона в одном подъезде сорок восьмого дома.
- Пойдем посмотрим на ночной город с высоты, раз уж эту упустили, - нетерпеливо бросает он. - Крыша вроде должна быть открыта.
Две сутулые фигурки растворяются в непроглядной темноте пустыря.
Город засыпает. Небо лениво ворочается в недосягаемой вышине.