Вот кричат: «Никакая такая не королева! Просто выскочка гордая в белой шубе». Восседает, прямая, на троне в ледовом склепе, никогда не смеётся, почти никогда не шутит, даже кофе не пьёт, не берёт от чужих подарков, дышит изморозью и туманным смогом. Если верить побасенкам и преданьям, только мальчик какой-то её растревожить смог бы. Он сидел бы у ног и выкладывал слово «вечность» из осколков ледышек, что вытащит из кармана, а она заклинаньем спускала бы зимний вечер и сводила с ума серебром ледяных дурманов.
«Никакая такая! - ревниво кричат девчонки. - Скольких наших, дурная, уже соблазнила Каев. Мы не хуже её, а, быть может, и лучше в чём-то, а она вот прикинулась, что святая!»
Белоснежное тело, прозрачный хрусталь в глазницах, голос звонкий. Да только молчит и куда-то смотрит. Кай подходит, целует её в ресницы – и тогда в хрустале оживает лилово море.