все мои чувства к ней -
один резонанс клаустрофобии.
ее живопись поселилась в моей неоткрытой новой Новой Гвинее,
с тем я переименовываю ее привычки в собственные.
с очертаний автографа паспарту коплю монеты, добиваясь с ее дорогостоящим почерком схожести.
начинаю видеть ее в каждом прохожем,
запутываюсь в ее характере, подобно траектории меж сотни одновременно воткнутых в спину ножевых.
ее черти разыгрались со мной так, будто дожидаются от меня - Фауста казни.
я сам бреду по рву неизбежности, разгоняя над их черными нимбами тучи,
хотя они ожидают от меня лишь удушья,
что все обреченность любому покажется сериалом ужасов,
но лучшим исходом бы реализовать ее в предстоящее, заключенное в скобки, окруженное счастьем будущее.
хотя в туннеле моей обреченности порой загорается солнце
каштановой лампочкой ее глаз,
исписанным чайным листом чудотворца,
в клочья искоцаным.
мы не знаем как быть и следовать.
я не знаю как быть в этой клаустрофобии,
хотя в туннеле моего постоянства чувств порой загорается солнце.