Померкло платье, кружево истлело,
Часы остановились навсегда.
А помнишь ты, как музыка гремела,
Тебя кружили в танцах господа?
Как улыбался радостно папаша,
И матушка кивала головой:
«Гляди, успехом пользуется Маша.
Закатим скоро свадьбу – пир горой».
Твой ухажёр был молод и тактичен,
Влюблённых глаз с тебя он не сводил.
И не скрывали зависти сестрички,
Шептались дамы, а твой ужин стыл.
Потом, разгорячённая, в карете
С родителями ехала домой.
И не было счастливее на свете,
Тебе казалось, девушки другой.
А помнишь, Маша, целую неделю
Ты всё ждала приезда жениха?
Потом тебе сказали: «На дуэли
Его убили. Смерть его лиха:
Что отказался отпевать священник,
А на поминки не пришли друзья.
И только мать в канун его крещения
Всю ночь решила в церкви отстоять».
Ты так рвалась, чтобы поплакать с нею
И вместе помолиться за него…
Тебе сказали: «Сердце каменеет,
Она не хочет видеть никого».
Считает мать, что ты была причиной
Дуэли и агонии конца.
Винит тебя старуха в смерти сына
За то, что погубила молодца.
Я вижу, как глаза твои тускнеют,
Как нервно теребишь на шее крест.
Перед тобой родители немеют –
Ведь нынче в списке вдовых ты невест.
А по ночам приходит за тобою
Кошмар неупокоенной души:
«Прими же, Маша, своего изгоя,
Последнее письмо мне напиши».
Просила ты святого Серафима
И Ангела-хранителя помочь:
С израненного сердца снять кручину,
Послать тебе покоя хоть на ночь.
Бог далеко, молчат Его святые.
Не спят твои усталые глаза.
Ты, Маша, даже мёртвого простила.
Жаль, нам живыми встретиться нельзя…
13.08.2013