Повитуха Наташа Ростова теперь, - акушер роддома.
Жизнь теперь – это чихи, и кашель, и крик.
А молчание – смерть, в лучшем случае, - кома.
Зайцев ей не пасти
на том свете,
Но оплачет она тишину под шумок в туалете.
И поплачет она в опустевшей давно квартире,
Со стены не утешит её этот хмурый старик,
И простит нерадивых сестёр в здешнем мире,
Всё простит
заодно,
и свою мягкотелость,
Ведь спасенье души – это личное дело.