Видения бродят по дому,
когда выплывает луна.
О них расскажу домовому:
- Послушай меня, старина.
Из детства я помню не мало.
Почти дырок в памяти нет.
Лоскутным цветным одеялом
из детства до ныне согрет.
Им бабка меня укрывала,
(В углу видишь бабушки тень?)
а мать целовать забывала.
Когда ж ей? Трудилась весь день.
Не помню я мамины губы.
Они только грезились мне.
Я вырос не ласковым, грубым.
(Тень видишь её на стене?)
Когда мне жениться приспело,
я был грубоватым телком.
Женитьба что? Тело – на тело.
Что дальше? Представить легко.
Мы с жёнушкой сутками пили
любви нашей бешенной сок.
Стремительно дни проходили,
в апреле родился сынок.
И мы бабке добренькой, новой
отдали сынка воспитать.
Он спрашивал бабушку, воя:
А где же отец мой и мать?
Но кто нас учил лопоухих,
что надо детей целовать,
когда они мокры и сухи?
Пришёл срок мне это понять.
Когда моя мать умирала,
корила нещадно себя
за то, что меня не ласкала,
когда был ребёночком я.
Простит ли нам сын детства годы,
когда в лоб нас чмокнет в гробу?
Не спи, домовой, давай сходу
со мной Богу выдай мольбу:
- Хотим слышать, Боже, твой шёпот,
идущий родителям впрок.
- Целуйте детей своих попы, -
Он молвил, - целуйте висок,
целуйте их ручки и ноги,
и ушки, и глазок огни.
Вернут поцелуи в итоге
вам в старости грустной они.
- Я в это особо не верю, -
сказал Домовой и лёг спать.
Видения вышли за двери,
но знаю - вернутся опять.