«И ПУТЬ, И ИСТИНА, И ЖИЗНЬ…»
(Посвящается 1030-летию Крещения Руси (2018 год))
Сценарий (12 новелл)
*****
Новелла 10 (выдержки)
«ЛЕРМОНТОВ. ТАРХАНЫ»
От автора: Уважаемый читатель! Это черновик – важен сюжет и смысл.
Строки стихотворения будут тщательно отредактированы.
Эпизод 1
ИНТ. КАБИНЕТ ЛЕРМОНТОВА В ТАРХАНАХ - ДЕНЬ
Даниил в строгой, черной светской одежде стоит у стола Лермонтова.
Думает. З/к:
Он здесь писал свои бессмертные творения
И с музой ликовал в порыве вдохновения
Теперь перо забыло его кисть, чернильница пуста…
И вечный упокой его души, истлевшие листы грустят в забвение…
Эпизод 2
ИНТ. ЧАСОВНЯ. СЕМЕЙНЫЙ СКЛЕП. СЕЛО ТАРХАНЫ - ДЕНЬ
1986 год (До реконструкции часовни и усыпальницы – кадры цинкового гроба Лермонтова из архива. История дает возможность в полной мере понять степень невежества и безответственности по отношению к сохранению могилы великого человека в советский период. Неоднократно подземный склеп затапливался и зимой промерзал полностью, летом к туристическому сезону лёд выдалбливали ломами. Ввиду постоянного подтопления решено было засыпать его песком и цементировать вход и выход в подземелье заподлицо с полом внешней усыпальницы. Затем искали потерянные спуски и опять долбили бетон. Реконструкция заключалась в первую очередь в гидроизоляции стен и пола подземелья. Этические и христианские законы подсказывают, что нельзя «играть» с захоронениями, нельзя трогать покой усопшего, а тем более ради праздного любопытства выставлять гроб «на поглядение»).
*****
Религиозно-мистическая лирика
Даниил подходит к часовне, заходит в нее и спускается в подземелье к гробу Лермонтова:
В имение Лермонтовых я в усыпальницу зашел
Деревья, зелень, солнце, краски лета
И наверху в фамильном склепе
Его родных, матери, бабушки и деда
Захоронения я нашел
На ощупь я спустился в подземелье
Там холод, мрак, лишь одинокая свеча горит
И знойным летом, иней на стенах искрит
И в нише замшелый гроб, от старости зеленый стоит
Свинцовый, просмолённый, пропаянный так грубо
В нем Михаил Юрьевич лежит!
От ужаса замерз, но уходить душа не захотела
И я зажег свечу, в моей руке свеча затлела
Погасла, легкой дымкой вдруг вскружила голову мою
И шепот в мертвой тишине из гроба:
С тобой мы разные, но добродушны оба
Заносчив был порой я, а ты святой! Тебе я! Говорю…
Пускай в гробу лежу я деревянном, а сверху в цинковом гробу
Меня перезахоранивали многие раза
Долго везли душу не отпетую и тело с Кавказа
В телеге с имения крепостные мужики
Мучение каждое мгновение, мне каждый камень, шорох
Отдавался адом в душе израненной моей
Мой друг, простите вольности поэта гусарского
Себе церковного вина налей
Я выпью лишь бокал шампанского
За смерть в безумной юности моей!
Как часто, сладкий голос милой музы меня ласкал
И счастье, вдохновения Господь мне посылал
Водил пером он по бумаге, и я творил, мечтал, писал!
Черт дернул за язык, Мартынова я дерзко обсмеял
Дуэль! Я вспомнил Пушкина стихи «ПРОРОК», задумался на миг:
«И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый».
Я извиняться не привык
Перед такими, как Мартынов
И в мой последний миг
Я Господа увидел лик
Все кончено, мне надоело жить
А я Мартынова могу убить
И выстрел я в воздух...
И эхо раздалось в горах
Взметнулись в небо птицы
В моих устах погас пиит
Моя душа на небеса летит
И к музе внеземной любви не возвратиться!
Мартынов Николай выстрелил мне в грудь, и я погиб!
Уж больше века, в подземелье сыром и жутком
Порой затопленном, страдаю
И мечется душа, взмываю в небеса
И снова в гроб я прилетаю
Могилу, усыпальницу, мою часто оскверняют
Прах мой беспокоят, стучат по цинковому гробу
Склеп вдруг замуруют, могилу с гробом потеряют
А после стены разрушат, захоронение вскроют
А ныне, в подземном мавзолее, я на виду толпы лежу
За упокой моей души, ты просто помолись
В горах Кавказа душа моя стремилась в небо, ввысь
Картины писал я, стоя на вершине
И воздухом свободы грудь моя раскрылась
Как близко Бог и небеса…
И смерти запах
В ноздри вдруг проник
Простите господа лукавый мой язык!
Я дуэлянт и отпевать меня не стали… Не сердись…
Погиб я молодым… Злой рок…
Века даны мне для раздумья и печали
А сколько смог бы написать я дивных строк
Я дуэлянт… И отпевать меня не стали
Прости печаль души не успокоенной моей
Скитаться вечно одиноко ей пристало
А я так жить хочу среди любимых мной людей…
Архангел Гавриил глядит в нее в свое зерцало
А, там, то белое, то черное пятно
Моей душе людьми и Богом
Упокоение и забвение не дано...
***
В отличие от Пушкина, Лермонтов никогда не брал денег за свои стихи, хотя крайне нуждался. И повторял слова Гете: «Песня, которая льется из уст, сама по себе есть лучшая награда» (пер. с нем. — П.Ф.). Убит в 26 лет...
*****